style="font-size:15px;"> Бродский Николай Леонтьевич (1881—1951) – пушкинист, лермонтовед.
Эту статью написанную Николаем Леонтьевичем Бродским опубликованную в 1939 году «Литературный критик», считаю не случайно столь известный историк литературы особо ярко выделил Айбулата К. М. и даже считаю неслучайностью что Айбулата Бродский поставил впереди даже А. Майкова и даже более ближайшим сотрудником Краевского это лишний раз подчеркивает, что хоть Айбулат был мало упоминаем после смерти, при жизни своей в литературных кругах играл важную и видную роль и достойное своего таланта место. Вот строки этой статьи:
«Отклики на смерть Лермонтова».
«…Если стихотворение Айбулата К., может быть, не могло появиться вследствие резкого тона по адресу убийцы Лермонтова, то стихотворение А. Майкова не увидело света только потому, что редактор журнала знал отношение шефа жандармов Бенкендорфа к убитому поэту и, вероятно, не пытался обращаться за разрешением в цензурный комитет: Лермонтов рассматривался в Зимнем дворце еще более неугодным, беспокойным и неблагонамеренным, чем Пушкин…»
…Стихотворения Айбулата печатались в «Отечественных записках» в тех же книжках, где появлялись стихотворения Лермонтова: в 1839 году, т. III, Лермонтов напечатал «Ветку палестины», «Не верь себе», «Русалку»; Айбулат – стихотворения «Адриатика», «Нищий»; в т. V «Три пальмы», там же «Два вопроса»; в 1841 т. XVI – «Последнее новоселье», «Кинжал»; там же «Одалиска» Айбулата….»
«Памяти М. Ю. Л.»
Еще столь полная и слез и содроганья
Над урной славного поэта моего,
Россия теплою улыбкою вниманья
Почтила юного преемника его.
Он поднял сладкие в народе песнопенья,
Наитием божественным горя,
И каждый стих его был гордою ступенью
Любимого бессмертьем алтаря.
***
А ты совершил подлейшего убийства
Свой святотатственный удар;
И жажды адской кровопийства,
Как демон злой, со смехом залил жар,
Не пощадив певца, ни струны золотые,
Ни русского ума надежды дорогие.
И что ж, доволен ли злодейством, наконец?
Позорнейшим проклятием отчизны?
Перед тобой блистательный мертвец
С рукою на груди, с улыбкой укоризны,
Облитый кровью, поверженный в пыли,
И завещающий в наследье роковое
Тебе смертельных мук отчаянье немое,
С названьем каина, по всем концам земли.
***
Но вечный мир певцу, под снеговым Кавказом
У Пятигорских струй! Пусть вечный ропот их
Тебя там усладит отрадным пересказом
О грустной
