style="font-size:15px;"> Энни кивает. Мужчина глушит мотор. Становится так тихо, что она слышит, как стучит у нее в висках. Он снимает шлем и протягивает ей руку:
– Кертис Пенфилд. Мы с тобой и твоей сестрой встречались прошлым летом, но ты, наверное, не помнишь.
Как не помнить симпатичного мужчину лет сорока: сняв рубашку, он мыл свою парусную лодку, когда Энни и Кристен гуляли вдоль причала. Крисси даже пустила в ход свои чары. «Я бы с ним того…» – сказала она. Энни хлопнула ее по руке. Мол, во-первых, он годится тебе в отцы, а во-вторых, ты уже «того» с Уэсом Девоном.
– Запрыгивай, а я пока пристрою твой багаж, – говорит Кертис, похлопывая холодное кожаное сиденье. Энни садится, он грузит в прицеп первый чемодан. – Мы с твоей мамой давным-давно знаем друг друга. Кстати, как она?
– Хорошо.
Внезапно Энни чувствует себя виноватой. Хорошо ли маме на самом деле? Или ей одиноко, оттого что дочь без нее уехала на остров Макино?
Кертис надевает шлем:
– Ну что? Прокатимся по «ледяному мосту»?
Ледяным мостом называют полоску прочного льда, которая тянется через воды пролива, соединяя остров с материком. Вдоль нее расставляют елки, не раскуп-ленные перед Рождеством.
– Это ведь безопасно?
– Надежда выжить есть. Но все, кто пересекает пролив по льду, действуют на свой страх и риск. А ты рисковая, да?
– Рисковей некуда! – усмехается Энни.
И надевает шлем, стараясь, чтобы Кертис не заметил, как у нее дрожат пальцы.
Снегоход несется по проливу, как гоночный автомобиль. Энни изо всех сил вцепилась в водителя и молится, чтобы он сбавил скорость. Кое-где между льдин виднеется вода, и, проезжая эти проталины, Кертис каждый раз прибавляет газу. Энни старается не думать о бабушке Тесс, которая провалилась здесь под лед. Может, из-за нее мама ненавидит Макино? Но Энни это кажется нелогичным: наоборот, если мама так любила бабушку, именно тут она должна чувствовать особую близость к ней.
Наконец мотор стихает. Слава тебе, Господи!
– Дальше на снегоходе нельзя, – говорит Кертис, неся вещи в запряженную лошадью повозку, которая ждет на берегу. – Еще неделька тепла, и пролив будет выглядеть как мартини со льдом.
Через двадцать минут они подъезжают к крошечному каменному домику в центральной части городка.
– Энни-Фэнни! – кричит тетя Кейт, сбегая с крыльца в мохнатых тапочках и обнимая племянницу. – С приездом! – Она берет ее лицо обеими руками и целует в щеки. – Ну пойдем в дом. Спасибо, Кертис, – Кейт передает ему деньги. – В субботу ты нам снова понадобишься.
Перешагнув порог, Энни ощущает смешанный аромат кофе, дерева и ванили. Делает глубокий вдох и улыбается. Она живет в элитной квартире в престижном районе Манхэттена, но ей все-таки кажется, что настоящий уютный дом должен быть именно таким, как этот. Стены сплошь завешаны работами
