я снова резко закрыл кран.
Успех был полным: я добился двойного выстрела, от которого начала извиваться вся труба. Два-три удара по железному тазу, и туалет закончен, не подкопаешься, времени ушло тютелька в тютельку, и при этом я так и не прикоснулся к воде.
Когда я вошел в столовую, отец сидел за столом и считал деньги, мать сидела напротив и пила кофе. Ее иссиня-черные косы, закинутые за спинку стула, спускались до самого пола. Кофе с молоком уже ждал меня на столе.
– Ноги вымыл? – спросила мать.
Мне было известно, что она придает особое значение этой бессмысленной процедуре, необходимости которой я никак не мог понять (ног ведь в ботинках не видно), поэтому я ответил решительно:
– Даже обе.
– А ногти подстриг?
Мне казалось, признание в том, что «кое о чем» я забыл, подтвердит реальность остального.
– Нет, – ответил я, – как-то не подумал. Но ведь я их стриг в воскресенье.
– Хорошо, – сказала мать.
По-видимому, она была удовлетворена, а я тем более.
Я с аппетитом стал уплетать бутерброды, а отец тем временем рассказывал:
– Ты еще не знаешь, куда мы сейчас пойдем? Так вот… Твоей матери необходимо пожить на деревенском воздухе. Мы с дядей Жюлем пополам сняли виллу в холмах, где проведем летние каникулы.
Я был в восторге.
– А где находится эта вилла?
– За городом, далеко, в сосновом лесу.
– Это очень далеко?
– О да! – сказала мать. – Надо ехать на трамвае, а потом идти пешком, и не один час.
– Значит, это дикое место?
– Довольно дикое, – подтвердил отец. – Там начинается «гаррига», сплошные непролазные кустарники, которые тянутся от Обани до самого Экса. Это настоящая пустыня!
На пороге столовой появился босой Поль, чтобы узнать, что происходит.
– А верблюды там есть? – спросил он.
– Нет, верблюдов нет.
– А носороги?
– Что-то не видел.
Я собирался задать еще тысячу вопросов, но мать меня оборвала:
– Ешь!
И так как я совсем забыл о своем бутерброде, мать легонько подтолкнула мою руку ко рту и обернулась к Полю:
– А ты сначала иди надень тапки, а то опять преподнесешь нам ангинку. Ну-ка, бегом!
Поль убежал.
– Значит, ты меня сегодня повезешь в холмы?
– Нет, – сказал отец, – пока еще нет! Вилла совершенно пустая, туда надо завезти мебель. Только новая мебель стоит очень дорого, поэтому сегодня мы с тобой идем к старьевщику на Катр-Шмен.
У отца была страсть – покупать всякое барахло у старьевщиков.
Каждый месяц, получив в мэрии жалованье, он приносил домой целую кучу редкостных вещей, как то: дырявый намордник (0,5 фр.), циркуль-измеритель
