выходит, мы просто зря прокатились. Раз нет состава преступления…
– А вы что скажете, Самуил Маркович? – обратился Гуров к медэксперту. – Каково ваше профессиональное мнение?
– Ну… Ты меня таки знаешь, Лев Иванович. – Старик достал из внутреннего кармана пиджака пластиковый контейнер с лекарственным препаратом, машинально встряхнул его, свинтил крышку и сбросил на сухую ладонь две капсулы. – Я не привык торопиться с выводами. И вам, молодые люди, тоже не советую… Согласно проведенному мною предварительному осмотру никаких ярких насильственных признаков не выявлено. Кроме следа удушения, конечно… Но я вас умоляю, господа! Вы, как и я, не вчера родились. И не первый день работаете… – Он неторопливо сунул обе капсулы под язык. – Так что давайте-таки не будем бежать впереди паровоза. Официальное заключение будет готово сегодня во второй половине дня, Лев Иванович. Наберешься терпения?
– Наберусь, – ответил тот и вновь повернулся лицом к оперативнику: – Как была обнаружена жертва, лейтенант?
– Жена Виктора Петровича, Елизавета Андреевна, проснулась утром и, не обнаружив мужа в постели, отправилась на его поиски… Кабинет, как я уже и говорил, товарищ полковник, оказался заперт. Это ее, мягко говоря, обеспокоило. Она звала мужа, но тот не откликался. Не знаю, был ли он на тот момент еще жив или нет… В этом вопросе нам тоже, видимо, придется дождаться официального заключения…
– А вот в данном случае это таки как раз и необязательно, – подал голос Самуил Маркович. – На этот вопрос я готов ответить вам прямо сейчас, не дожидаясь официального заключения… Смерть наступила в интервале от двух до трех часов ночи. Стало быть, как вы понимаете, на интересующий вас момент господин Куприянов был уже мертв.
– Ну, стало быть, так, – охотно согласился оперативник и вновь вернулся к своим записям в кожаной папке. – В любом случае беспокойство Елизаветы Андреевны возросло еще больше, и она кинулась звонить… В «Скорую» и в полицию… Мы приехали раньше «Скорой», товарищ полковник. Так что… По факту тело было обнаружено мной.
– Ясно, – кивнул Гуров. – С Елизаветой Андреевной уже пообщались, лейтенант?
– Не успел. – Оперативник опять запнулся и опять покосился на дверь смежной комнаты. – Дело в том, товарищ полковник… Когда мы… Когда мы обнаружили тело в присутствии женщины, с ней случилась самая настоящая истерика. С ней не то что поговорить…
– Я понял, – перебил Лев лейтенанта. – А как она сейчас?
– Немного лучше. Ей вкололи успокоительное. Она… в спальне.
– Мы поговорим с ней, – решительно заявил сыщик. – Я и полковник Крячко.
– А я, Лев Иванович? – негромко осведомился медэксперт. – Я могу пока быть свободен? Отпустишь старика? Сегодня много говорили за сильные магнитные бури, и мне таки было бы спокойнее, находись я поближе к дому. Да и пищу мне велено принимать строго по расписанию. Любое отклонение от нормы… В моем-то возрасте, Лев Иванович.
Гуров открыто улыбнулся старику:
