А то если я в номер завалюсь, то засну точно, не дотяну до обеда.
– Сейчас все организуем, – доверительно пообещала ему администратор и предложила: – Вы дайте Светлане паспорт, она оформит вас сама, а когда будете возвращаться из ресторана, она вам его вернет. Так будет быстрей.
Вольский кивнул.
– Ну что, Настасья Юрьевна, – развернулся к ней Максим Романович, положив локоть на деревянную столешницу стойки, – идемте поедим. А вещи ребята отнесут к нам в номера.
– Идемте, Максим Романович, – согласилась с приглашением Настя.
Александра Николаевна, кивком пригласив их следовать за ней, заспешила в сторону ресторана.
На перекусить «по-быстрому» им принесли обжигающую бесподобную рыбную солянку, а на второе – гречневую кашу какого-то секретного местного рецепта с овощами и сушеными ягодами, нечто непередаваемое по вкусу кисло-сладко-пряное, и сопровождал это изобилие пухлый фарфоровый чайничек травяного напитка, разумеется, из местных каких-то там трав с добавлением меда и ягод. Потрясающий напиток, Насте очень нравился, и она неизменно заказывала его все три дня, что прожила в гостинице.
Они коротко пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду. Первые несколько минут оба полностью отдались этому приятному процессу, сосредоточившись исключительно на нем.
Настя, только когда принесли солянку и она уловила ее великолепный аромат, поняла, что проголодалась, вспомнив, что позавтракала фруктовым смузи и вот этим самым горячим травяным напитком перед отъездом из гостиницы. А времени прошло уже немало.
Солянка была совершенно потрясающей, и Настена с удовольствием слупила большую часть порции, не отвлекаясь ни на что вокруг, и лишь тогда перевела дух. Оторвав взгляд от тарелки, она посмотрела на соседа по столу, с аппетитом доедавшего свою порцию и чуть ли не урчавшего от удовольствия.
И то ли ресторанное освещение так легло на его лицо, то ли что-то переключилось в сознании самой Насти, но именно в этот момент она словно увидела его впервые и только сейчас в полной мере разглядела, насколько действительно он устал. Даже не так: «устал» – слишком мягкое определение для той печати измученности, которая лежала на его лице.
Не то чтобы он держался из последних сил и вот-вот упадет, потеряв сознание от предельной нагрузки, – нет, в этом мужчине чувствовался серьезный запас силы и воли, способной на пугающе многое, даже в таком состоянии беспредельной усталости, но было совершенно ясно, что измотан человек основательно.
Темные круги вокруг покрасневших от недосыпа глаз, углубившиеся морщины, пожелтевшие от перегрузок виски, посеревший цвет лица. Тогда в аэропорту Насте показалось, что у него пегий цвет волос, на самом же деле – темно-русый, прореженный седыми нитями, а стрижка хоть и короткая, но все же не солдатский ежик.
– Максим Романович, что у вас случилось, почему вы не спали двое суток? – с искренним участием поинтересовалась
