«увидел, сделал, научил». Ты посмотрел, как кто-то вырезает фаллопиеву трубу или проводит УЗИ яичников, – все, теперь ты полностью этому обучен. Впрочем, в этой больнице, как оказалось, такой сценарий зачастую был наилучшим из возможных, и этап «увидел» зачастую опускался, подобно прелюдии в кабинке туалета ночного клуба.
Теперь с помощью обучающих видео на YouTube можно самостоятельно сделать что угодно, начиная от исправления вросшего ногтя и заканчивая разъединением сиамских близнецов[52].
В 2006 же году нам приходилось следовать инструкциям из учебника. Чтобы было еще веселее, эти, как правило, замысловатые инструкции (уровня скорее сборного автомобиля, а не шкафа из «Икеи») нам приходилось запоминать заранее.
Насколько бы вы доверяли врачу, рассматривающему ваши гениталии со скальпелем в одной руке и учебником в другой?
Я быстро научился изображать полную уверенность в своих действиях, независимо от того, как сильно я был на самом деле напряжен. Проще говоря, в покер со мной лучше не играть. С другой стороны, если возникнут проблемы со сбором мебели, я всегда смогу прийти на помощь.
Так как большую часть своего дня я проводил на работе, а омут, в который меня кидали, был необычайно глубоким, на своей второй должности в роли старшего интерна я научился многому, причем очень быстро. «Несовременный» метод пускай и совсем не приятный, однако он определенно эффективен. Да по сравнению с нами эти шаолиньские засранцы отдыхали в летнем лагере.
2 августа 2006 года, среда
Настала Черная среда[53], и я вышел на работу в больницу Святой Агаты. Официально установлено, что в Черную среду уровень смертности резко возрастает. Понимая, что это избавляет меня от ответственности, я особо и не усердствую.
10 августа 2006 года, четверг
Принимал в клинике для амбулаторных больных женщину, у которой полтора месяца назад были тяжелые роды. Теперь все в порядке, однако что-то явно не дает ей покоя. Я спросил, в чем дело, и она разразилась слезами – ей кажется, будто у ребенка опухоль мозга, и она просит меня осмотреть его голову. Это не совсем моя специализация[54], однако одного взгляда на ее осунувшееся лицо достаточно, чтобы понять, что сейчас не самое время изображать бесполезного помощника на вокзале у билетной кассы и советовать обратиться к своему терапевту. Я решил осмотреть ее ребенка в надежде, что предмет ее беспокойства окажется в пределах моих знаний в педиатрии.
Женщина показывает мне на твердое уплотнение на затылке младенца, и я с уверенностью заявляю, что это затылочный выступ, являющийся совершенно обычной частью черепа. Вот, он есть на голове и у вашего второго ребенка! Он есть и у вас!
«Господи! – вскрикнула она, судорожно мечась заплаканными глазами между новорожденным и своим трехлетним сыном, словно наблюдая за теннисным матчем. – Это наследственное!»
14
Пожалуйста, не стоит пробовать ни того, ни другого.
Все младшие врачи меняют больницу каждые полгода или год в один и тот же день, именуемый Черной средой. Вам может показаться, что поменять разом все косточки «Скрабл» и ожидать от больницы, что она будет работать точно так же, как и днем ранее, – ужасная идея, и вы будете правы.
Родители по какой-то причине убеждены, будто акушеры – это мудрые филины, знающие о младенцах все. Так вот, мы ни шиша о них не знаем, за исключением, может быть, полузабытых полудостоверных фактов, рассказанных нам в мединституте. Как только пуповина перерезана, мы отдаем ребенка и больше не имеем с ним дела, пока он не достигнет половой зрелости.
