сердце означает неминуемую смерть, количество свидетельств в пользу обратного продолжало расти. В 1778 году Генри Томас, моряк, служивший на корабле HMS Foudroyant, поскользнулся на трапе, когда корабль стоял в порту Портсмута, и упал, наткнувшись на свой собственный кортик. Он достал из себя клинок и решил, что может спокойно продолжить нести караул, но упал и потерял сознание. Он умер девять часов спустя, и когда врачи вскрыли тело, то с удивлением обнаружили, что штык, пронзив прямую кишку и печень, прошел прямиком через сердце. Несколькими годами позже похожее ранение наблюдали в той же самой больнице в Госпорте: на этот раз солдат прожил два дня, однако внезапно умер во время испражнения. В результате вскрытия хирурги пришли к заключению, что в ране сформировался кровяной сгусток, который не давал крови вытечь из сердца, но эта «пробка» сместилась, когда солдат начал тужиться, чтобы опорожнить кишечник.
Своим развитием хирургия на протяжении всей истории медицины в большей степени обязана, как ни странно, именно полям сражений. Военные хирурги сталкивались с таким количеством ужасных ранений, что им ничего не оставалось, как проявлять чудеса изобретательности, придумывая новые подходы в случаях, когда существующие методики оказывались не способны справиться с поставленными задачами. Так, во время Наполеоновских войн француз Доминик Ларри придумал современный способ сортировки раненых, присваивая им разные приоритеты, в зависимости от степени тяжести травмы, а также первым поставил переносной госпиталь прямо на поле боя. Тем временем его британский коллега Джордж Гатри разработал новые методы лечения огнестрельных ранений в ногу – в частности, раннюю ампутацию, – которые привели к радикальному снижению смертности. Одним же из самых знаменитых случаев в истории военных конфликтов стал тот, когда хирург и вовсе ничего не стал делать.
Во время битвы при Корунне, на севере Испании, в январе 1809 года рядовой королевских войск Самюэль Ивенс был ранен в грудь. Товарищи забрали его тело с поля боя и посадили на военное судно, отбывавшее обратно в Англию. На нем было полно раненых и больных солдат, и единственное, что сделали для него врачи, – это наложили пластырь. Тем не менее, когда несколько дней спустя его положили в больницу в Плимуте, его состояние по-прежнему оставалось удовлетворительным. Ивенс сказал осматривавшему его шотландскому врачу по имени Джон Фьюдж, что у него в груди застряла мушкетная пуля, и умолял достать ее, уверяя, что она засела совсем неглубоко. Фьюдж вставил в отверстие зонд, но инструмент полностью в нее погрузился – настолько глубокой была рана, тогда врач решил больше ничего не предпринимать. Через три дня Ивенс умер. В теле его, как выяснил доктор Фьюдж во время вскрытия, был неожиданный сюрприз. Мушкетная пуля пронзила стенку сердца, оставив в ней рану размером два сантиметра, и разорвала один из сердечных клапанов. Это было самое что ни на есть смертельное ранение, однако солдат прожил целых две недели после того, как был ранен. Отчет Фьюджа
