сразу государство стало другим, обмякшим, аморфным, неспособным выполнять свои основные функции. Но это и не было демократией, поскольку народ (демос) по-прежнему оказался отброшенным от завоеваний новой системы. На его долю выпала лишь никому не нужная «голодная демократия». А демократическая оболочка, при которой происходил демократический процесс, оказалась лишь миражом, очередным обманом. Теперь посмотрим, какова же была политическая окраска происходящего процесса. Внешне наступил, наконец, период «перестройки», воспринятый всеми слоями проснувшегося общества с такими надеждами. Правда, у каждого слоя был свой вектор надежд. Да, появился новый руководитель, понимавший необходимость каких-то перемен, принятия каких-то мер, которые предотвратили бы дальнейшее сползание экономики, понимавший необходимость либерализации общественной жизни. Умный, мыслящий руководитель. Да вот незадача! В России уж слишком часто горе было именно от ума. Так и в этот раз пошло, как по Грибоедову.
На первый взгляд, все шло прекрасно. Шли демократические перемены в жизни общества, внедрялась гласность, пусть и дозированная… Обществом овладела эйфория. Овладела настолько, что миллионы людей в рабочее время льнули к телевизорам и радиоприемникам, восхищаясь интригами заседаний Верховного Совета и съездов народных депутатов. А бедная работа в это время стояла. Поэтому, и не только поэтому, резко упала трудовая дисциплина. Но, похоже, это уже никого не волновало. Все должно было свершиться по воле божьей и горбачевской.
Естественно, в экономике никаких позитивных сдвигов не произошло. Наоборот, положение даже ухудшилось. Вот к чему привело то, что политика пошла впереди экономики. В этих понятиях была нарушена элементарная последовательность. А попытки внедрения сначала первой, а затем и второй моделей хозрасчета можно было расценить лишь как выдающиеся провалы. Еще Андропов неоднократно повторял, что мы, дескать, не знаем общества, в котором живем. Не знал его и одержимый благими намерениями Горбачев. Он не уловил процесса разложения номенклатуры, прежде всего, его среднего звена, которое на местах своей некомпетентностью и безразличием губило все его начинания в реформировании экономики. Особенно удручает тот факт, что на финише своего правления он планировал создание в Сибири большого нефтехимического комплекса. Это было как раз в то время, когда существенно упала цена на сырую нефть. А продукты ее переработки стали бы на порядок дороже, поскольку основную долю цены в этом варианте составляет не сырье, а труд. О препятствиях на пути к осуществлению того плана пишут авторы книги [175, стр.172]: «Тогда к сожалению, политическая неразбериха не позволила довести разумную идею до осуществления. Одним из активнейших оппонентов проекта оказался заместитель главного редактора ежемесячника «Коммунист» Егор Тимурович Гайдар». Там же авторы отмечают: «Впрочем на всех последующих постах он (Гайдар – К.Х.) проявлял столь впечатляющую
