любви страдает. Казалось, она любит слишком самозабвенно, безусловно, неистово. Так, будто он для неё первая и последняя ступенька во всей жизни. Это несколько настораживало, порой даже пугало. Слова её о любви, о смерти, о жертве, казались странными, но не настолько, чтобы от неё отказаться.
Вечно у девушек что-то на уме, они не могут быть спокойными, возносят парней на какой-то выдуманный пьедестал. Во всяком случае, Сашка привык к тому, что его превозносят и уже не обращал на это внимание. Если девушкам так удобнее – пусть.
– Ты меня любишь? – порой спрашивала она.
– Конечно люблю, – привычно бросал Сашка.
И за эти слова она целовала его полночи.
В начале июля Таня поехала с матерью подавать документы на поступление, и Сашка заскучал. Вернее, появилась возможность передохнуть. Отдых, это не то чего он хотел, но немного отдохнуть от Татьяны всё же не мешало. Сашка уже подумывал о том, чтобы немного погодя от неё отвязаться. Он не собирался давать обещаний, думал, когда придёт время просто скажет ей – “Ты свободна, живи как хочешь”. Вот тогда действительно расстанется с ней навсегда. Но это потом, пока рановато.
А когда она уехала подавать документы, чтобы не терять времени, Саша Фомин решил снова осмотреться. В субботу в клубе заметил Светлану. Спустя месяц она показалась ему не такой, как тогда, когда бежала из его комнаты. Теперь, он даже испытывал уважение к тому её поступку и обида, что какое-то время держала, неожиданно исчезла.
Даже издалека заметил, как изменилась Света. Она стала как будто ещё красивее, светлее. Самое возмутительное было в том, что она совершенно не обращала на него внимания. Не бросала страдальческие взгляды, не топталась где-то неподалёку. Ему показалось, будто она забыла его, выкинула из головы. Отвлеклась, стала жить проще, веселее, но уже без него.
Когда он осознал это, неприятное чувство, то ли потери, то ли ущемлённого самолюбия стало настойчиво подвигать его в сторону Светланы.
– Привет, – он подошел, небрежно тронул её за плечо, – как жизнь?
– Хорошо, – улыбнулась она и он не заметил в чертах её совсем никакого страдания.
– Потанцуем, – оттянул он губу в улыбке, которая, как он точно знал, сводила с ума всех девушек подряд.
– Давай, – немного безучастно, не так, как он ожидал, сказала Света.
Да изменения были и они совсем не нравились Сашке. Он не мог позволить, чтобы кто-то так быстро перестал о нем думать и тем более страдать.
– Ты сегодня хорошо выглядишь, – нажимал он новые и новые кнопки своей собственной науки обольщения.
Только совсем не учёл, что обольщать можно ту девушку, которая желает, чтобы её обольстили. А ту, которая прошла этот круг и отчего-то вступила в него вновь, уже не так просто обмануть.
– Стараюсь, – она смотрела куда-то только не на него, он чувствовал молчаливый укор, и это неприятно отдавалось где-то в голове.
– Ты злишься
