моё утро начиналось с того, что свекровь, едва услышав мои шаги по коридору, выскакивала в ночной рубашке из своей комнаты и начинала вопить, что было мочи. Темы её истерик были разнообразными: от заявлений о том, что я всю жизнь использовала своего мужа, отбирая у него все деньги, до обвинений в гибели Андрея.
Я не пыталась оправдаться или что-то опровергнуть – это было бессмысленно, так как эта безумная женщина меня совершенно не слушала. Я лишь просила её об одном: кричать потише, чтобы не напугать детей. Но она всё равно продолжала орать, и дети всё это слышали.
А вечером, едва я возвращалась домой, эпопея продолжалась, но в новой ипостаси. Теперь темами обвинений свекрови были любые недоразумения, произошедшие за день. Так, если она не могла найти свою шапку, то вечером, прямо с порога она начинала на меня кричать, обвиняя в том, что я украла эту самую шапку.
– Но как я могла это сделать? – спрашивала я свекровь, пытаясь воззвать к остаткам её рассудка. – Ведь я же весь день была на работе!
– Значит, ты приезжала днём! Забрала мою шапку и снова уехала на работу! – не моргнув глазом, отвечала свекровь.
– Но Вы же весь день были дома! И если бы днём я приезжала сюда, то Вы бы точно меня увидели! – пыталась я выстроить логическую цепочку, чтобы доказать абсурдность выдвинутых обвинений. – Но Вы меня не видели, а значит, меня здесь не было, и, стало быть, взять шапку я не могла!
– А кроме тебя сделать это было некому! – снова переходила в атаку свекровь. – Отдай мою шапку! Отдай, не то я заявлю на тебя в полицию!
– Заявляйте! Мне всё равно, потому что я не брала ни Вашей шапки, ни других вещей. Они мне без надобности.
Но свекровь подобные ответы не устраивали. Она весь вечер ходила за мной по пятам, не давая ни готовить, ни поесть, ни сходить в туалет, и продолжала орать, обвиняя в пропаже шапки.
А на следующий день всё повторялось сначала. С утра были обвинения в смерти Андрея, а вечером эта женщина кричала на меня за то, что я, якобы, украла у неё губную помаду, крем для рук или что-то другое, что она не могла найти в течение дня. И угомонить её не было никакой возможности. Стоило мне в ответ произнести хоть слово, как она тут же обрушивалась на меня с новой порцией обвинений, словно только и ждала момента, когда я отреагирую на её слова.
В итоге у меня начались проблемы с сердцем. Серьёзные проблемы. Я могла потерять сознание практически в любой момент: на работе, в транспорте, и, конечно же, дома. Но всем было наплевать на моё здоровье. Вся родня: и моя, и мужа, а также многочисленные знакомые – были на стороне свекрови, благодаря её живописным сказкам обо мне, как о гулящей бабе, алкоголичке и воровке. Почему-то все верили ей, а не мне. Благодаря этому, а также рассказам мужа, создавшим мне скверную репутацию, в глазах родственников и общих знакомых я была недостойным и дурным человеком, и от меня все отвернулись. Никто не только не протянул мне руку помощи, но и наоборот, норовил плюнуть в спину,
