и еду к распахнутым воротам, когда маленькая тень прыгает прямо на дорогу, в свет фар и под самые колеса. С визгом торможу, одновременно хлопая по клаксону на руле. Под его резким звуком я ощущаю запах жженой резины и мокрой земли, но глаз не могу оторвать от нее… Сердце, как сумасшедшее, тарабанит в груди. Ведь чуть-чуть бы еще разогнался и…
Василиса стоит так близко к капоту машины… нет, опирается на него рукой. Я все же ударил ее? Черт! Когда же этот день закончится?! Злость снова вспыхивает во мне. Откуда эта дуреха только взялась?! Об этом и спрашиваю ее, выскочив под проливной дождь. Она не смотрит на меня, но сжимается от громкого голоса. Так ей и надо! Что творит?! Но когда она резко оборачивается ко мне, хлестнув по плечу тяжелой массой своих кудрей, промокших и поникших, то я вижу на ее лице боль и замешательство. Она, что, не понимает, что я ее чуть не угробил?!
Встряхнув ее за худенькие плечи, я повторил свой вопрос уже тише.
– Одна несостоявшаяся роль не стоит суицида.
– Плевала я на твой фильм! Отпусти! – Вдруг пылко выдает она, вырываясь из моих рук и тут же заходясь в тихом стоне от боли. Вот теперь где-то глубоко меня кольнуло раскаяние. Ей же больно, идиот!
– Давай, отвезу в больницу. – Стушевавшись, предлагаю ей, неуверенно касаясь одного оголенного плеча. Холодное. Наверно, промерзла здесь до костей. Что сидела-то тут?!
– Нет. Провинциалка. – Ткнув себя в грудь, горько говорит она, и тут же обжигает меня взглядом. – Или забыл? С такой, как я, даже разговаривать не станут.
– Я заплачу… – Раскрыл я рот и тут же захлопнул обратно. Снова повелся на женские слезы, дурак? Мало Альбине уже заплатил? И эта туда же! Но девушка, оказывается, и сама против. Вон как полыхает гневом, сейчас аж задымится! Видно, не болит уже ничего.
– Обойдусь без вашей милостыни. Хорошего вечера, господин Князев! – Ехидно отозвалась она, неловко присев в старомодном поклоне. Издевается? Определенно. Не дожидаясь от меня последнего слова, она похромала от меня дальше по улице.
Весь ее вид вопил об израненной гордости. Мокрый побитый воробушек… Не разжалобишь! Крови нет, идет сама, значит, перелом отсутствует. Оглянувшись по сторонам, я не вижу посторонних зевак – свидетелей наезда.
Провожаю ее худенькую фигурку взглядом до автобусной остановки и сам возвращаюсь в машину. Руки непроизвольно шарят по карманам, но находят желаемое лишь в бардачке. Машинально достаю сигарету из пачки и закуриваю. Только после первой доброй затяжки, зайдясь в удушливом кашле, до меня доходит запоздалая мысль – ведь уже год, как бросил…
ГЛАВА 6
Василиса.
Всю обратную дорогу в автобусе до дома мне попеременно хотелось то плакать, то смеяться. Вот же ненормальная! Попасться под колеса тому же мерзавцу, что так унизил меня на кастинге. Да, карма – та еще стерва! Поделом ему. Как бы он
