строем в приютившем меня мире.
– Короли здесь «свыше», – почему-то недовольно буркнул Адам. – Во всех семи государствах – короли. У нас раз в пять сотен лет династия меняется. Вы как раз удачно подвалили, к самой заварушке. А шесть остальных монархов без всякого графика то казнят, то травят. Очень нервная должность, но зато передающаяся по наследству, если повезет.
Мне этот язвительный мальчишка постепенно даже начал нравится. Ну, угораздило его увлечься той же девушкой, что и Роберто, с кем не бывает? Тем более Агата, и правда, красавица. И умница. И вообще, была бы я парнем, сама бы увлеклась.
– О, женский отряд ужинать привели, – тихо прыснул мистер Икс.
Красавица и умница посмотрела на него с легким осуждением, но промолчала.
Двенадцать девушек, в сопровождении трех мужчин с ярко сверкающими золотыми эмблемами на жилетках, чинно вошли в столовую, чуть ли не парами, отстояли очередь на раздачу и расселись за наиболее пустым столом – за нашим. Среди этих двенадцати я разглядела знакомое лицо – куколку в юбочке колокольчиком. Правда, сейчас она была в форме и, по моему, не очень радовалась данному факту. Или, вообще, просто ничему не радовалась. В кабинете декана она выглядела более счастливой.
В столовой наступило немного странное затишье. Казалось, все выжидали в напряженной засаде.
– Что, сегодня кашей кидаться не будет? – расстроенно протянул Адам, переглянувшись с остальными. – Зря за места в первом ряду доплачивали, что ли?
И тут произошло то, чего все с таким нетерпением ожидали. Одна из девиц приподняла тарелку с кашей и перевернула ее на стол. За ней этот номер повторили еще две сидящих рядом девушки. Моя знакомая, подумав, последовала их примеру.
– Это – не еда! Мы протестуем против такого обращения! Мы протестуем против такой одежды! Мы протестуем против…
Дальше девушка не успела договорить, потому что один из сопровождающих мужчин легонечко прикоснулся к ее волосам, и она тут же безвольно обмякла. Быстрое движение пальцами, как будто вырисовывающее букву, и тело девушки повисло в воздухе, где-то в полутора метрах над полом.
Мужчина внимательно, с хищным прищуром, оглядел остальных «протестанток», после чего спокойным, но очень властным тоном произнес:
– За кашей, с места в карьер, марш!
– Вот настырная! – с уважением в голосе произнес Фонзи. – Уже четвертый вечер такой балаган. И не надоест же!
– Надо же так себя не уважать! – неожиданно выдала Агата, с осуждением глядя на протестующих, уже рассаживающихся с новыми порциями каши. – Если уж что-то решили, то зачем каждый день уступать, едва лишь на них сурово гаркнули? – тут она обернулась к нам: – Интересно, если вся Академия объявит голодовку, вашего проректора уволят?
– Таких не увольняют, – презрительно фыркнул Адам. – Но лэр Тестаччо его уже надрессировал немного. Он ведь и уволиться тоже не может, – в голосе парня ощутимо прозвучало злорадство. – Блат, он иногда
