простецкое происхождение из семейства строителей. С чувством собственного достоинства, ножом в сердце и двенадцатилетней мамой она вернулась на родину, не испугавшись нелегкой судьбы матери-одиночки.
Не имея достойного образования, с корочкой ПТУ № 2 по специальности «зоотехник», бабушке было непросто, но ради солнечного будущего своего единственного ребенка она сумела выстоять. Она не гнушалась любой работы (благо в нашей округе достаточно фермерских угодий): оплодотворяла коров, ухаживала за свиньями, принимала роды у кобыл. Бабушка пахала как сто лошадей, вместе взятых, но порог ее дома не переступил ни единый мужчина, который сумел бы облегчить жизнь. Все свои несбывшиеся надежды она возложила на плечи моей мамы. Она из кожи вон лезла, чтобы ее дочь поступила в педагогический вуз и добилась всего того, чего не смогла добиться она сама. Ей так хотелось, чтоб ее дочь не зависела от мужчин, чтоб стала самодостаточной женщиной, чтоб построила свою жизнь по собственным правилам, но…
Мама успела окончить только один курс педагогического университета. На летних каникулах она начала встречаться с возвратившимся из армии папой. Их страстные свидания закончились мной. Так для бабули я стала вторым в жизни айсбергом, о который разбились ее мечты. Мамино финансирование она тут же прекратила: «У тебя теперь есть кормилец» – и никогда не упускала возможности, будто слепого котенка в миску с молоком, ткнуть маму носом в ее пропащую жизнь.
Лицемерное и вынужденное внимание, не более того, вот чем была для меня любовь бабушки Нины. Но жизнь разносторонняя, в этом ее прелесть и ужас одновременно – родители иногда вынуждены были прибегать к привычной для многих семей практике: бабушка-няня. И в один из таких дней я поняла, что холодные взгляды и неприязнь все же лучше, чем физическая демонстрация чувства нелюбви.
18 июля 1992 года (пять лет)
Родители уехали на похороны погибших в автокатастрофе друзей, а меня оставили на попечение бабушки Нины.
Солнце в этот день как-то по-особому беспощадно, но не это выматывает пятилетнюю меня, а скука.
Получив внучку под свою опеку, бабушка никоим образом не позаботилась о моем досуге, а с равнодушной ухмылкой отправилась в огород. Конечно, урожай важнее нежеланной внучки.
Недолго бесцельно брожу по двору. Спустя некоторое время нахожу себе компанию на запретной территории.
Дома у нас был сарай, но он пустовал. Мама всегда говорила, что пока папиного заработка и государственных отчислений на содержание меня хватает, она не станет обзаводиться скотным двором. А бабушкин двор был разделен невысоким забором с калиткой на две части: одна – где гуляла я, вторая – где томились в разных загонах животные.
– Бе-е-е, – доносится со стороны скромного серого домика и тут же завораживает меня.
– Му-у-у, – звучит все с той же, неизведанной
