еще «Высоко в воздух!», чтобы очистить место.
– Превосходно, Саймон. – Он смотрит на мою пижаму и босые ноги, потом внимательно вглядывается в лицо. – Что насчет летних каникул? Есть, чем поделиться? Что-нибудь необычное произошло?
– Я бы связался с вами, сэр.
Если появится необходимость, я могу с ним связаться. У меня есть номер его мобильника. А еще могу отправить птицу.
– Хорошо, – кивает Маг.
Еще несколько секунд он смотрит на меня, потом отворачивается к окну, будто увидел достаточно. Его густые каштановые волосы блестят на солнце, и всего на мгновение Маг кажется еще более сумасбродным, чем обычно.
Он одет в форму: темно-зеленые парусиновые узкие штаны, высокие кожаные сапоги, зеленая туника с ремешками и кармашками, а с тисненого пояса свисают плетеные ножны с мечом. Его клинок, в отличие от моего, имеет вполне материальный вид.
Мама Пенни, профессор Банс, говорит, что предыдущие маги носили церемониальную накидку с капюшоном. А другие директора носили мантии и академические шапочки. По ее словам, Маг создал собственную униформу. Точнее, костюм.
Мне кажется, среди тех, кто не является настоящими врагами Мага, профессор Банс ненавидит его больше всех. Отец Пенни повышает голос, лишь когда мать начинает разглагольствовать про Мага: тогда он кладет ладонь на ее руку и говорит: «Хватит, Митали…» А она отвечает: «Приношу извинения, Саймон, я знаю, что Маг – твой приемный отец…»
На самом деле это не совсем так. Маг никогда не называл себя моим отцом или кем-то в этом роде. Даже когда я был ребенком, он относился ко мне только как к союзнику. В первый мой визит в Уотфорд Маг привел меня к себе в кабинет и все рассказал. Про Тоскливиуса Коварного. Про исчезновение магии. Про дыры в атмосфере, похожие на мертвые зоны.
Тогда я с трудом осознавал тот факт, что магия существует, а Маг рассказывал про то, как нечто пытается убить ее – поглотить, погубить – и только я способен помочь.
– Саймон, – говорил он, – конечно, ты еще слишком молод для такого знания. Одиннадцать лет – слишком юный возраст. Но нечестно и дальше утаивать это от тебя. Тоскливиус Коварный – величайшая угроза миру магов за всю историю его существования. Он могущественный и вездесущий. Сражаться с ним – словно перебарывать сон, когда ты валишься с ног от усталости. Однако сражаться с ним – наша святая обязанность. Мы хотим защитить тебя, и клянусь своей жизнью, мы это сделаем. Но, Саймон, ты должен как можно скорее научиться защищать себя сам. Он – наша величайшая угроза. Ты же – наша величайшая надежда…
Я был слишком ошарашен, чтобы как-то ответить или задать вопрос. Слишком мал. Мне хотелось одного: чтобы Маг повторил тот фокус с саморазворачивающейся картой.
Весь первый год в Уотфорде я твердил себе, что сплю. А на следующий – все с точностью наоборот…
К этому времени на меня успели напасть огры, я вдребезги разбил кольцо из каменных столпов и подрос на пять дюймов, и только тогда в моей голове созрел серьезный вопрос.
Почему я?
Почему именно я должен бороться с Тоскливиусом?
