style="font-size:15px;"> Я поднимаю на нее глаза.
Она очень красивая.
Я хочу, чтобы Агата принадлежала мне. Чтобы все было хорошо.
– Саймон, я знаю, что ты видел…
– Я ничего не видел, – перебиваю я.
– Зато я видела тебя, – говорит Агата более резким тоном. – И Пенелопу, и…
Я снова не даю ей договорить.
– Нет, в смысле… – Все как-то неправильно. – Я видел тебя. В Лесу. И видел… его. Но все в порядке. Я знаю, ты бы не… Агата, ты бы так не поступила, и точка. В любом случае это не важно. С тех пор месяцы прошли.
Она растерянно смотрит на меня, округлив глаза.
У Агаты чудесные карие глаза. Даже чуть золотистые. И очаровательные длинные ресницы. А кожа вокруг глаз светится, как у феи. Хотя она, конечно, не фея. В Уотфорде были бы рады феям, обладающим магией, если бы те смогли найти школу, но никто из них не объявлялся.
– Саймон, мы должны… Не стоит ли нам поговорить об этом?
– Лучше двигаться вперед. Это не так важно. И… Агата, здорово снова увидеть тебя.
Я тянусь к ее руке, и Агата позволяет дотронуться до себя.
– Саймон, я тоже рада увидеть тебя.
Я улыбаюсь. Она, кажется, тоже.
Глава 13
Здорово снова увидеть его, как и всегда.
Это невероятное облегчение.
Иногда я думаю, что будет, когда он не вернется.
А когда-нибудь Саймон не вернется…
Все знают это. Пожалуй, даже Маг. И Пенелопа знает, но не хочет верить.
Просто… У него нет шансов выжить. Слишком многие желают ему смерти. И кое-что пострашнее людей. Темные создания. Сущности. Тоскливиус, кем бы он ни был. Все жаждут, чтобы Саймон исчез, он не сможет постоянно выходить сухим из воды. Слишком часто он был на волоске от гибели.
Нет никого столь сильного.
Столь везучего.
Однажды Саймон не вернется, и мне сообщат об этом в числе первых. Я уже сотни раз представляла себе этот момент и знаю – моей реакции все равно будет недостаточно.
Саймон – Избранный. И он избрал меня. Хотя я люблю его – мы выросли вместе, каждое Рождество он проводил с моей семьей, я правда люблю его, – этого недостаточно. Моих чувств недостаточно, и так же будет, когда я потеряю его.
Вспомнить хотя бы, как нашу колли сбила машина. Я плакала, но только потому, что от меня этого ждали, а не из-за того, что не могла сдержать слез…
Раньше я думала, что некий защитный механизм заставляет меня умерять свои чувства к Саймону. Чтобы оградить от боли утраты, утраты всего. Ведь если Саймона не станет, будет ли у нас надежда?
А какая надежда есть сейчас? Саймон не решение наших проблем, а лишь отсрочка неминуемой гибели.
Вряд ли дело в самозащите.
Просто я не люблю Саймона в достаточной мере.
Не так, как следовало бы любить его.
Возможно, я не способна на такую любовь, или же
