в дверь уже стучали, а заодно звонили в звонок и еще сразу же на мобильник. Галина подошла и увидела Валентину. Это она стучала и долбила ей в дверь и звонила одновременно, видно переживая за свою единственную подругу.
У калитки Галя увидела Захарову и её сына, те внимательно наблюдали, что будет дальше. Сивакова открыла дверь, быстро впустила Ушакову в дом, сразу же закрылась и медленно пошла в комнату.
– Галка, что случилось? – в недоумении смотрела на нее Валя и шла за ней по дому.
– Ты зачем пришла? – безразлично спросила она на ходу.
– Да… ко мне прибежал твой сосед Серега и орет: «Беги, говорит, к Галине у нее беда»! Я поверила и побежала.
– Ужас! – закрыла она лицо руками. – Теперь все село узнает.
– Ты можешь сказать, что у тебя стряслось?
Галя убрала руки от лица, шагнула к дивану, плюхнулась на него, а сама призналась:
– Подралась.
– С кем?! – в недоумении смотрела на нее Ушакова и её глаза расширились, как кофейные блюдца.
– С Иркой Кузнецовой.
– За что?! – не могла поверить та. – Что тебе вообще с ней делить?!
– Валь, ну… почему я такая несчастная?
Валентина присела рядом, сразу протянула руку, пожалела ее по плечу и жалобно произнесла:
– Галюльчик ты мой, ну, что у тебя опять стряслось?
– Я иду, мороженное ем… никого не трогаю, – стала рассказывать она дрожащим голосом, – а эта… как вылетит и орет: я, говорит, глаза тебе выцарапаю! Я чуть мороженым не подавилась. И такая обида на меня напала! – призналась Галя и смахнула набежавшую слезу. – Думаю: за что она так со мной? А она орет и орет… Ну, я тут, как разошлась… Как пошла её лупить… Все ей припомнила.
– Так… это не тебя побили, а ты отлупила?! – с радостью в голосе переспросила ее Ушакова.
Галина вздернула свой аккуратный ровный носик вверх и уверенным тоном ответила:
– Попробовала бы она меня побить!
– Она сказала, за что кинулась на тебя?
– Сказала… будто я у нее мужиков увожу.
– Я поговорю с ней!
– Нет! – вскрикнула Сивакова и схватила ее за руку. – Ты никому и ничего не расскажешь, даже своему Мишке!
– Галь…
– Все, Валя! Это останется между нами!
– А если она еще раз кинется на тебя! Что тогда?
– Тогда… ты ей отомстишь за меня… посмертно.
– Дура! – выкрикнула Ушакова в сердцах и отдернула от нее свою руку.
– Она тоже меня дурой называла… – проныла Галина и вновь заплакала.
Валентине стало жаль её, она обняла подружку за плечи, а сама тихо сказала:
– Ну прости меня.
– Валь, ты знаешь, что я сейчас подумала: продам дом, уеду в город, никто там меня не знает. И будем мы жить с Колькой
