поздно нырнули в лаз, и тебя зацепило импульсом. Совсем чуток. Ничего бы не сделалось, но перед тем ты умудрился-таки надышаться спорами. Очевидно, респиратор с дефектом, плохо фильтрует. Одно к одному, и ты отрубился напрочь. Мне пришлось оставить тебя в норе, выползти на поверхность, развернуться и ползти назад. А потом всю дорогу пятился и тащил тебя за руки. Думал, оторву, как у того СерИва в колодце.
Дэсс поежился, прижал к плечам ладони, пытаясь успокоить боль. Одно его обрадовало: на самом деле вдохнул Черной Смерти, а не с перепугу опозорился.
– А тут я уже полевой госпиталь развернул, – продолжал Мстислав. – Счастье, что есть отличный диагностер и лекарства. Тебя накачал по самое не могу и себя не забыл. – Он умолк, потянулся, отвернулся от Дэсса.
Княжич долго разглядывал смутно видимую в звездном свете спину телохранителя.
– Почему ты назвал меня шерстяным уродом?
– Когда я такое говорил?
– В Долине.
– Э-э… Я сгоряча. Не обижайся.
– Но почему уродом? Большинство СерИвов – особенно СерИвки – очень красивые.
Мстислав снова улегся на спину, и княжичу стал виден его профиль. Менее суровый, чем прежде.
– У СерИвов свое понятие красоты, у людей – свое. Вот, к примеру, тебе наши девушки нравятся?
– Не особенно.
– Правильно. Они длинноногие, и шерсть растет только на голове. Справедливо и обратное: что хорошо для СерИва, человеку может быть неприятно.
– Шерстяные уроды, – задумчиво повторил Дэсс.
– Еще бы. Неказистые котоиды на кривеньких ножках… Да к тому же вздумали переселяться в людей. Ну как не уроды, а?
Княжич смолчал. Сона была – загляденье. Дэсса тоже, и мать с Лиссой. И дочки князя Вас-Лия – глупые до икоты, но красавицы, каких поискать. Сменять эдакую красоту на безволосые человеческие тела? Ну кто до такого додумался? И зачем?
– Надо лететь в замок. – Княжич сел, ногами пошарил на полу под сиденьем. – Где мои ботинки?
– Остались снаружи.
Дэсс нажал кнопку на центральной консоли, как делал Мстислав. Ошибся: дверцы не открылись, вместо этого зажегся свет в салоне. Взгляд скользнул по панели управления. На ней, среди клавиш и погашенных табло, лежал отнятый у мертвого СерИва Руби. Рука сама потянулась к великолепному камню – взять его, подержать на ладони, половить гранями свет.
– Он с дефектом, – сказал Мстислав.
– Где?! – Княжич не поверил собственным ушам. Схватил Руби, осмотрел со всех сторон. Глубокие переливы темно-красного цвета и яркие бегучие искры были безупречны. – Что тебе привиделось?
Мстислав сел на своем сидении, вынул из кармана тонкий, как палочка, фонарик и направил луч на Руби снизу. Камень засиял, но это алое сияние было безнадежно испорчено темной полоской от края до края, словно кто-то продернул сквозь Руби нитку. У Дэсса упало сердце.
Мстислав
