страны, источниками которой послужили внутренние резервы и накопления – в отличие от стран Запада, которые исторически начинали свою индустриализацию благодаря внешним ресурсам – за счет захвата и ограбления колоний или успешно проведенных войн и получения контрибуций с побежденных стран (см. приложение 1). Стоит отметить, что проведенная в 1930-1950-е годы индустриализация заложила основу нашего современного промышленного потенциала – в течение первых шести пятилеток в Советском Союзе было введено в строй в 3,6 раза больше крупных предприятий, чем за последующие шесть пятилеток (табл. 5).
Число построенных, восстановленных и введенных в действие крупных государственных промышленных предприятий в СССР[50]
В своей книге «От фермы к фабрике» американский экономист Роберт Аллен пришел к выводу о том, что «если бы в истории страны не было такого эпизода, как коммунистическая революция и советские пятилетки, Россия и по сей день оставалась бы отсталым государством, находясь на той же ступени развития, которую сегодня занимает большинство стран Латинской Америки или даже Южной Азии»[51]. Дореволюционная Россия, как показал автор, была преимущественно сельскохозяйственной страной, и рост ее экономики в конце XIX – начале XX века носил в основном конъюнктурный характер, связанный с ростом цен на зерно, а значит, не мог продолжаться дальше при падении цен в аграрной отрасли после Первой мировой войны[52].
Комментируя задачи экономической политики, которую стал реализовывать Сталин, социолог Сергей Кара-Мурза в своем фундаментальном труде «Советская цивилизация» писал:
«Индустриализация, коллективизация, создание новой армии – все это были части большой программы модернизации СССР. Главным в ней было превращение человека с крестьянским типом мышления, восприятием времени, стилем труда и поведения – в человека, оперирующего точными отрезками пространства и времени, способного быть включенным в координированные, высокоорганизованные усилия огромных масс людей. То есть в человека, сходного по ряду признаков с человеком современного индустриального общества, способного быть оператором сложной производственной и военной техники.
Запад создавал такого человека в течение 400 лет, в основном возложив эту задачу на частного хозяина, который дубил шкуру рабочего угрозой голода. Но и государство действовало на Западе в том же направлении такими жестокими методами, которые России были неведомы (например, законы о бедных и о бродяжничестве). Уважение к собственности также вбивалось вчерашним крестьянам жестокими способами: в начале XIX века в Англии вешали даже детей за кражу в лавке на сумму более 5 фунтов стерлингов, а за бродяжничество клеймили с 14 лет. Гражданское общество Запада изобрело для бедных новый тип наказания – тюрьму такого типа, какого Россия и СССР никогда не знали.
В СССР на воспитание дисциплинированного, точного и ответственного человека отводилось менее десяти лет. Эта задача была выполнена,
Составлено на основании: Народное хозяйство СССР за 70 лет: юбилейный стат. ежегодник. – М.: Финансы и статистика, 1987. – С. 33; Симчера, В.М. Строительство в России в XX веке / В.М. Симчера, Н.П. Федоренко // Россия в окружающем мире: 2003 (Аналит. ежегодник). – М.: Изд-во МНЭПУ, 2003. – С. 149.
Аллен, Р.С. От фермы к фабрике: новая интерпретация советской промышленной революции / Р.С. Аллен; пер. с англ. Е. Володиной. – М.: РОССПЭН, 2013. – С. 31.
См. там же. – С. 32–69. Здесь напрашивается аналогия с современной Россией, экономический рост которой в начале XXI века также носит в основном конъюнктурный характер, связанный с ростом цен на нефть и газ, при резком же падении цен на углеводороды происходит спад в экономике страны.
