мозаичной с узором из завитков. Воздух горячий. А запах волнующий: пахнет морем, тропической растительностью и приключениями.
Я улыбаюсь швейцару. Смотрю, как неловко суетятся родители – благодарят таксиста, благодарят швейцара, гадают, дать ли кому-нибудь из них на чай, и если да, то сколько, и вообще какая в Бразилии валюта. Вижу, как на их лицах отражается мучительная работа мысли: они пытаются припомнить, сколько заплатили за такси, когда покупали в аэропорту ваучер, и правильно подсчитать проценты чаевых. Тем временем таксист уезжает, чаевых так и не дождавшись, а швейцар тащит наш чемодан в отель. Я иду за ним с теплой сырой улицы в резкую прохладу вестибюля с работающим кондиционером и блестящим полированным мрамором.
И останавливаюсь в холодке. Мама с папой спешат за мной, подходят к стойке, где приветливый администратор здоровается с нами по-английски. Родители принимаются заполнять какие-то бланки и протягивать банковские карточки.
У нас один номер на троих. Если бы мы взяли два номера, получилось бы вдвое дороже, но я точно знаю: они решили спать в одной комнате со мной только для того, чтобы я постоянно была у них на виду – и днем и ночью. Пару месяцев назад, когда мы ездили в Корнуолл, у меня был свой номер, а теперь меня будто понизили в звании с родительской точки зрения. Словно я опять стала младенцем. Или ценностью, с которой нельзя спускать глаз.
Впрочем, номер большой и красивый, так что мне грех жаловаться. Моя односпальная кровать довольно далеко от родительской двуспальной, но в любой момент они могут проверить, на месте ли я, – стоит им только сесть на постели.
Я сажусь на свою кровать, потом плюхаюсь на спину. В номере высокий потолок, выложенный мраморной плиткой пол, мини-бар и сейф, все сверкает чистотой.
– Который час?
Мама возится с чемоданом. Шкаф распахнут. Она суетится, но старается скрыть это, что меня настораживает, и я, притворяясь, будто разуваюсь, пристально слежу за ней. Вижу, как она достает из своей сумочки пачку каких-то бумаг и кладет их в маленький гостиничный сейф: судя по озабоченному выражению на ее лице, бумаги важные. Я приподнимаюсь, чтобы разглядеть их, но успеваю заметить только пару конвертов официального вида.
Оглянувшись, чтобы проверить, не подсматриваю ли я, она осторожно нажимает несколько кнопок, слышится писк. Все, сейф заперт. Мама снова смотрит на меня. Я делаю вид, будто ничего не заметила.
– Уже почти полночь по местному времени, – говорит папа. Он вышагивает туда-сюда, пытаясь расслабиться. – А дома – почти два часа.
– Это ведь Южное полушарие?
– Ну конечно.
– Значит, мы пересекли экватор.
– Пересекли, – подтверждает он. – Он, кажется, проходит по северной части Бразилии. Приятно видеть, как ты завелась, Элли, – надеюсь, ты не в обиде на меня за такие слова.
Я улыбаюсь ему. Так бы запрыгала и запела. Если бы мне сегодня утром сказали, что этот день закончится в Рио, я, конечно, решила бы,
