горожан.
И вот однажды утром она вновь села на паром.
В Общине были рады ее возвращению, хотя сначала, конечно, отнеслись несколько настороженно – кто мог знать, что принесет эта беглянка с Большой земли? Но Лиэнн не привезла ни неизвестных болезней, с которыми не справились бы собранные по весне травы, ни технических новинок, так возмущающих жителей Общины, считающих телевидение пропагандой насилия и всех мерзостей материка, а сотовую связь – и вовсе бесовской штучкой. Она вернулась странной и молчаливой, что, впрочем, жители поселка восприняли лишь к своей пользе: раз пришла назад, значит их вера в разложение на Большой земле действительно оправдана, значит, она поняла «настоящие ценности», к коим и поспешила возвратиться…
У людей Общины были причины не иметь контактов с Континентом. Казалось, если поддерживать отлаженный уклад жизни, все зло Большой земли их не коснется… поэтому в поселении дома отапливались дровяной печью, а источником света служили свечи, коих Старейшины каждую неделю выдавали под расчет. Их запрещалось жечь без особой надобности, и дело здесь было не в цене: продавая часть ежегодных урожаев на Континент, Община вполне могла позволить себе не только приобрести свечи, но и электрифицировать поселок. Причина такого уклада коренилась в том, что верования не позволяли селянам нарушать ритм природы, ибо Старейшины завещали так: как солнце, устав за день, отправляется на покой, так и Община, дети природы, должны отправляться спать с его заходом…
Пусть жизнь на острове и не была так захватывающе полна информацией, зато спокойна и привычна. Здесь не встретить пустых стеклянных усталых глаз и массы незнакомых лиц, не найти машин и небоскребов, здесь все оставалось привычным с самого детства, и Лиэнн пришлось смириться с набившим оскомину селянским догматизмом. Да, она не понимала, к чему ведет большинство правил, с некоторыми и вовсе была не согласна. Но она не умела жить по-другому.
Единственное, с чем Лиэнн не сумела сжиться – это запрет на чтение. В Общине имелась своя библиотека, весьма небогатая, которую девушка знала на зубок уже к пятнадцати годам… теперь же, в восемнадцать, отчаянно не понимая, как объяснить смутное чувство беспокойства и несогласия с подобным ограничением, она стала получать книги с Континента, тайком, через капитана продуктового парома, которому за это платил ее отец. Убегая ежедневно к берегу моря, девушка ложилась с книгой на горячий песок, и смутное беспокойство отступало, а воображение рисовало ей картины жизни и событий, о которых повествовалось на страницах книг.
Лиэнн была мечтателем, чей внутренний мир не желал втискиваться в узкие рамки поселковых догм, но… на данный момент она видела лишь два способа жить – способ Гиперполиса и способ Общины, и исключительно в силу привычки выбирала последний.
Лиэнн
