отдавайте себе отчёт в своих мыслях. Мы лишь передаём вам результаты статистических данных, а не личное своё отношение к вашей персоне. Имейте это в виду.
– Далее, – невозмутимо продолжал молодой человек в пенсне, – оговорим организационную сторону предстоящего эксперимента. В последующие четыре дня…
…В последующие четыре дня я подвергся мощному натиску инопланетной науки. Меня обследовали, изучали, облучали, усыпляли, а затем будили, помещали в какие-то аппараты и часами держали там, снова облучали, снова усыпляли – и так без конца.
На седьмой день моего пребывания на Большом Колесе в лабораторию, где меня только что разбудили после предварительного усыпления, порывисто влетел молодой член Совета в пенсне и с маузером на боку.
– Собирайтесь, – торопливо начал он, – ваш визит к нам подошёл к концу. Через час Арнольд Иванович будет ждать вас на борту своего звездолёта, чтобы отбыть к Земле. А я вас жду в машине. Поторопитесь. – И вышел.
«Так, – подумал я с волнением. – Наконец-то. А то мне всё это уже стало изрядно надоедать. Утомили меня, надо сказать, своими экспериментами. Интересно, я уже стал телепатом?»
А через полтора часа я, удобно устроившись в кресле, уже сидел в каюте Арнольда Ивановича и нёсся сквозь звёздные миры со сверхсветовой скоростью к родной Земле.
Арнольд Иванович, с любовью глядя на пассажира, улыбался. На столике между нами стояла початая бутылка армянского коньяка.
– Жаль мне с вами расставаться, Николай Николаевич, привязался я к вам. Скучать буду.
– А вы прилетайте к нам, – предложил я. – Я вас с женой познакомлю.
– Нельзя, – печально произнёс командир. – Мы для вас не существуем. Кстати, вас проинструктировали насчёт неразглашения?
– Да… – отмахнулся я. – Что-то такое говорили, не помню уже.
– Нет-нет, Николай Николаевич, – горячо запротестовал Арнольд Иванович, – отнеситесь к этому серьёзно. Это тайна для всех землян, понимаете? Для всех землян без исключения, даже для жены. Иначе вас ждут неприятности.
– Это что, угроза? – насторожился я.
Арнольд Иванович печально покачал головой.
– Мне очень жаль, что вы поняли меня превратно, – ответил он. – Я надеялся, что наши с вами отношения создали атмосферу большего доверия, но видно ошибся. Жаль, очень жаль.
– Но и вы меня поймите! – вспылил я. – Что-то там решили за моей спиной, втянули в какую-то авантюру, а теперь ещё навязали выполнение жёстких условий. Я ведь всё-таки человек, а не рыба бессловесная!
– Давайте выпьем, – неожиданно предложил Арнольд Иванович. – Я ведь вас понимаю, дорогой мой Николай Николаевич, и даже более того – разделяю отчасти ваше мнение. Действительно, Совет взял на себя право решать за вас и даже не поинтересовался вашим мнением на этот счёт. Это, конечно, его недоработка. А во всём
