готовности 2 (DEFCON 2 – «состояние обороны»), то есть возникла прямая угроза войны. Не было другой страны, которая когда-либо стояла на пороге запуска ядерных ракет. Один неверный шаг, один неправильно просчитанный комментарий или ошибочное сообщение между советниками так называемого ExComm и советскими советниками из Кремля могло означать всеобщее и полное уничтожение. Церемониймейстер Нельсон Пирс, который приступил к работе в Белом доме всего за год до кризиса, сказал, что никогда еще не был так напуган в своей жизни. «Мы знали, что эти ракеты нацелены прямо на нас, – вспоминал он, с дрожью в голосе восстанавливая в памяти, как проходил через Северо-западные ворота Белого дома на Пенсильвания-авеню, зная, что находится в яблочке мишени. «Мы знали, что если услышим о запуске ракеты, нужно было вывести первую семью из здания или сопровождать их в безопасное место, а мы должны были оставаться на посту. Мы должны были уйти последними, – он сделал паузу, – если вообще сможем уйти».
Герман Томпсон был приглашен на работу во время кризиса, чтобы подавать напитки советникам президента, которые денно и нощно работали в Белом доме. «Я был напуган до смерти. В ту ночь я лег спать и не мог уснуть», – вспоминал Томпсон, который услышал, о чем говорят эти люди. Развернутые карты, наполовину съеденные бутерброды и пустые кофейные чашки заполнили обычно первозданно чистый Овальный кабинет.
Джеки взяла руководство на себя и, как всегда, не пропуская ни одной детали, поняла, что ей нужно начать тонкий процесс отмены ужина, запланированного для Магараджи и Махарани Джайпура, которые любезно принимали ее во время краткой поездки в Индию. Подготовка началась до того, как кризис захватил Белый дом. Джеки составила записку управлявшему резиденцией главному церемониймейстеру Дж. Б. Уэсту. Она продумала все до мелочей и поручила ему перед визитом выкрасить в черный цвет комод в Туалетной комнате королевы и положить ее меховой ковер на кушетку в гостиной Линкольна вместе с «несколькими зелеными и желтыми подушками», чтобы создать комфортную атмосферу для своих гостей. Сейчас эти заботы были неуместными; все изменилось после обнаружения советских ракет. В то воскресенье, 21 октября 1962 года, Джеки разбудила звонком Уэста в его доме в Арлингтоне, штат Вирджиния, когда он и его жена Зелла наслаждались редкой возможностью поспать утром дольше обычного.
– Не могли бы вы сейчас приехать в Белый дом, мистер Уэст, но войдите через кухню и поднимитесь на кухонном лифте, чтобы никто не узнал о том, что вы здесь.
«Я буду через двадцать минут», – ответил он. Уэст заметил, что на подъездной дорожке Белого дома стоит больше автомобилей, чем обычно, и, выйдя из лифта, увидел Джеки, без макияжа, в ярких брюках от Pucci и лоферах, которая сидела на диване в Западной гостиной под выразительным «люнетным» окном в виде половинки луны, через которое комнату заливал солнечный свет. Она казалась окутанной ореолом, ярким светом, в очень напряженное мрачное время.
«Спасибо, что пришли, мистер
