обещала, что я его расскажу, когда веселое представление вокруг елки закончится.
Обещание она выполнила – мы подошли к Деду Морозу после праздника, и мама попросила его выслушать еще одно стихотворение в моем исполнении.
Покладистый Дед Мороз опять меня поставил на стул и, что я отчетливо помню, я рассказал ему стих «Жадный Егор» А. Барто.
За это мне дед Мороз дал зефиринку, чем я был страшно разочарован – стихотворение такое длинное, а подарок так себе.
Выступление на радио
Дело было давно. Была такая всесоюзная передача «Пионерская зорька». И как же нам повезло, что в наш четвертый «А» пришли корреспонденты из этой передачи сразу после зимних каникул.
И каждый ученик нашего класса должен был рассказать, как он провел зимние каникулы. Обещали лучшие выступления передать в «Пионерской зорьке».
Когда очередь дошла до меня, я, как и любой на моем месте, немного разволновался, и начал рассказывать в микрофон:
– У меня есть дядя. Дядя Костя
(на самом деле это был муж двоюродной сестры моей матери. В то время у него на одном глазу, который он, скорее всего, потерял на войне, но не буду врать где, была белая повязка), – начал я взволнованно свой прозаический рассказ. – Я очень люблю с ним ходить на лыжах. Он живет недалеко от Щелковского хутора
(это довольно большой лесной массив, где и сегодня любят отдыхать горожане, и где даже есть лыжная база с прокатом спортивного инвентаря – это я вам рассказываю, а не тогда «Пионерской зорьке»).
Мой дядя – охотник, – продолжил я уже более уверенно. – Когда мы катаемся на лыжах, мы рассматриваем с ним следы на снегу, и он мне рассказывает чьи это следы. Мне очень понравилось в эти зимние каникулы с ним ходить на лыжах», – закончил я свой необыкновенный рассказ.
Когда все рассказчики закончились, нам сообщили в какой день будут переданы по «Пионерской зорьке» лучшие рассказы.
Событие было неординарное, мы все рассказали дома про него нашим родителям, а те своим родственникам – ближним и дальним.
К моему удовольствию в числе трех рассказов, которые в назначенный день передали по радио, оказался и мой. Так я первый (правда, и последний) раз выступил на радио.
А на следующий день после передачи к нам приехал дядя Костя. Он меня отвел на кухню и сердито спросил:
– Зачем ты наврал, что я охотник? Я никогда не ходил на охоту! Зачем ты наврал, что я разбираюсь в следах на снегу?
Я не знал, что мне ответить, мне казалось, что мой рассказ после приукрашивания стал много лучше, но я не стал это объяснять дяде Косте. Он меня простил, так как увидел, что мне стыдно.
PS. Уже в зрелом возрасте я читал в газетах и журналах рассказы про некоторых людей, которые мне были очень хорошо знакомы по учебе или по работе.
То вранье, которое про них писали газеты или журналы, меня нисколько не удивляло – я хорошо понимал, что без вранья рассказ
