короткий ответ, кивнула, повесила трубку и, не глядя на меня, отдала повестку обратно.
– В шестой, – сообщила девушка металлически отвердевшим голосом.
Я понял, что осведомляться, что она делает после службы и можем ли мы делать это вместе, не стоит, и пошел в шестой.
Там меня ждал некто в гражданском. Некто был старше меня лет на десять и выглядел сурово. Он сидел за столом, на котором лежала одинокая папка. Он взял повестку и, кивнув на стул напротив, скомандовал: “Садись”.
Меня покоробило обращение на “ты”: я этого не любил. Некто, впрочем, явно был нечувствителен к моим эмоциям, поскольку молча читал (или делал вид, что читает) какие-то материалы в раскрытой перед ним папке, не глядя на меня. Я подождал минуты три, затем вынул из портфеля данный мне на два дня томик Борхеса, раскрыл его и тоже принялся читать. Какое-то время мы сидели и читали каждый свое.
– Так, – сказал наконец некто, – Радзинский.
Обнаружив знакомство с моей фамилией, он снова замолчал, разглядывая меня, словно пытаясь увидеть что-то, что я прячу. Я тоже молчал. Поскольку некто явно не собирался продолжать беседу, я пожал плечами и снова принялся за чтение.
То ли некто не любил Борхеса, то ли был возмущен моим легкомыслием, но он встал и с шумом закрыл папку. Сказать он ничего не сказал, но сделал какой-то странный жест рукой, словно указывая на угол маленькой комнаты с покрашенными блеклой зеленоватой краской стенами. Я оглянулся на угол, не нашел там ничего достойного внимания и снова взялся за чтение.
– Читать перестали! – отрывисто приказал некто. – Радзинский. Сюда не читать пришел.
Ему явно не давались полные предложения с существительными и с придаточными предложениями. Как филолог, я это отметил.
Я вежливо закрыл книгу, но не убрал ее в портфель.
Мы помолчали еще немного. Затем некто оперся на стол руками и чуть подался вперед.
– Что ж ты так? – спросил некто.
Подумав, я счел вопрос скорее риторическим и, стало быть, не требовавшим ответа.
Некто остался недоволен повисшей в комнате паузой и продолжал в характерном для него своеобразном синтаксическом стиле:
– Студент МГУ. Ты почему? У нас сведения.
Глаголы он тоже, видать, не любил. Его тон не оставлял сомнений: некто был мною недоволен.
– Почему не отвечаешь? Сказать нечего? – поинтересовался некто.
– Представьтесь, пожалуйста, – потребовал я. – И объясните, по какому поводу вы меня вызвали.
– Я тебе представляться не обязан, – отрезал некто, обнаружив способность говорить полными предложениями. – Здесь вопросы задаем мы.
Я было хотел процитировать фразу Марка Твена о том, что во множественном числе о себе говорят либо королевские особы, либо люди, больные глистами, но вовремя остановился.
Некто
