Если все нормально, будешь следовать за нами на расстоянии зрительной связи, то есть не теряя из виду. Теперь смотри сюда. Это тебе для подстраховки вроде расписки.
Еремеев достал из чемодана рабочий блокнот следователя, вырвал страницу и быстро набросал: «Я, капитан милиции Еремеев Олег Орестович, настоящим заявляю, что пистолет системы “браунинг” № 567192 изъят мною у гр. Леона Игоревича Ковальчука и передан во временное хранение моему помощнику Павлу Артамоновичу Пупышеву, младшему сержанту запаса, с целью сдачи оружия в правоохранительные органы, если я не вернусь с операции по обезвреживанию преступников из банды “Сотана ТВ-э”». Подпись. Дата.
– Устроит тебя такая ксива?
Артамоныч пробежал глазами, посерьезнел и вложил расписку в справку об освобождении.
– Теперь другой коленкор. Ну-ка, покажи, где здесь предохранитель.
Еремеев показал.
– У меня тоже пушка. В случае чего – отобьемся.
– А их много будет?
– Не думаю. Вот этого типа запомни хорошенько. Он может появиться. Рослый такой амбал-качок.
Еремеев достал паспорт Леонкавалло и показал фотографию.
– Запомнил?
– Ага. Морда кирпича просит.
– Оставь пока у себя. В случае чего сдашь вместе с пистолетом и моей распиской в Тридцатое отделение милиции. Это на Преображенке. Там меня знают. Найдешь следователя Махалина. Повтори!
– Отдать Махалину в Тридцатое на Преображенке.
– Порядок. Пошли. Держись от меня шагах в двадцати.
– Есть.
«Вот так происходит сращивание правоохранительных органов с преступным миром, – грустно усмехнулся про себя Еремеев. – Так рождается мафия. Поздравляю вас, крестный отец, с еще одним кланом».
Как и большинство его коллег, он самонадеянно полагал, что разбирается в людях, несмотря на то, что жизнь не раз, и не два давала понять обратное. Вот и сейчас он был совершенно уверен в человеке, шедшем за его спиной, ничуть не догадываясь о тайных мыслях весьма смятенного бомжа: рвануть бы от греха подальше, забросив «пушку» в ближайшую урну. Деньжищ аккурат до самого Иркутска хватило бы, да еще на веселую дорожку. Тем не менее он послушно следовал за странным ментом, сжимая в кармане новенького пиджака опасную игрушку.
Глава десятая. Сломай дом, построй корабль
Карина пришла почти вовремя, опоздав всего на десять минут. Но и их хватило Еремееву для весьма мучительных душевных терзаний – предали его или нет.
– Взяла билет на ночной поезд, – объявила она, сбросив с плеча надоевшую за день сумку. Еремеев перехватил ее, и они спустились в уютный погребок, оформленный на манер старомосковского трактира. Официант зажег свечи на их столике, затем принес шампанское, рыбное ассорти и мясо в горшочках. Чуть поодаль пристроился, спустя некое время, и помощник для особых поручений, стыдливо спрятав под столик свои чудовищные башмаки. Карина не обратила на него никакого внимания.
– Я тебя провожу. – Еремеев разлил шампанское по бокалам,
