особенно когда командиром назначалась Кейт: стремление проявить себя перед Наставником вечно сводило на нет все усвоенные навыки. Для Вайды это было игрой, вызовом, чтобы продемонстрировать свой идеальный дар, боевую подготовку, отточенные способности Синей. Для меня – еще одной прекрасной возможностью оказаться убитой. В свои семнадцать Вайда, возможно, была идеальным стажером, стандартом, которому должны были соответствовать и остальные чудны`е дети, вытащенные и опекаемые Лигой. Однако единственным, с чем Вайда никак не могла справиться, был ее собственный адреналин.
– Не смей ко мне прикасаться, стерва, – огрызнулась Вайда низким от гнева голосом и уже отвернулась, чтобы пуститься за группой вдогонку. – Ты настолько труслива, что собираешься безропотно подчиниться? Тебе плевать, что он ни во что нас не ставит? Ты…
Лестница выгнулась подо мной, словно глубоко вдохнула, и снова опала. Шокированная, я наблюдала происходящее как в замедленной съемке: меня подбросило и сбило с ног, с такой силой швырнув о дверь, что череп должен был оставить на ней вмятину. Вайда рухнула на пол, прикрывая голову, и только тогда до нас долетел хлопок гранаты, взорвавшей нижний вход.
Снизу поднимались горячие волны, заполненные густым дымом. Стало трудно дышать. Но дезориентация пугала гораздо сильнее. Когда я заставила себя открыть глаза, веки казались ободранными до мяса. В темноте, пробиваясь сквозь облака цементной пыли, пульсировал малиновый свет. Что-то приглушенно билось в ушах – но не пульс. Сигнал тревоги.
Почему использовали гранату, если знали, что код от той двери совпадает с кодом наружной? Никто не стрелял – отсюда мы бы обязательно услышали, если бы группа вступила в бой. Теперь наше присутствие было раскрыто, и это работа «команды профессионалов»?!
Я сорвала маску с лица, ощупывая правое ухо, которое резануло колющей болью: гарнитура связи разлетелась на куски. Прижав к уху руку в перчатке, я поднялась на ноги, стараясь превозмочь приступы тошноты, накатывающие один за другим. Но когда повернулась, чтобы найти Вайду и вытащить ее вверх по лестнице в зябкую пенсильванскую ночь, той нигде не было.
Прислонившись к стене, чтобы удержаться на ногах, и наблюдая, как бойцы нашей группы устремились назад, я искала глазами тело девушки в зияющей дыре дверного провала. Удар сердца. Еще один.
– Вайда! – Я чувствовала, как слово вылетает из моего горла, но колотившаяся в ушах кровь заглушала любые звуки. – Вайда!
Дверь на этом уровне была искорежена, помята, опалена – но, видимо, работала. Застонав, она вдруг начала открываться, однако на полпути с ужасающим скрежетом застряла. Я отскочила к стене, сделав два шага вверх по сломанной лестнице. Тьма снова укрыла меня как раз в тот момент, когда первый солдат протиснулся в щель, поводя пистолетом в тесном пространстве. Глубоко вздохнув, я присела, прижимаясь к земле. Я несколько раз моргнула, и зрение наконец полностью вернулось. А солдаты все появлялись
