но в магазине «40 ден» только эти оказались достаточно толстыми. За лосинами пошли кремового цвета рейтузы… к сожалению, без начеса. Потом полминуты ушло на новые черные колготки, которые мне не хотелось зацепить ногтями. Отправив следом черные хлопчатобумажные трусы – не узкие и не широкие, а самые удобные и без всяких украшений, я перевела дух.
Важнейшая часть меня сияла нетронутой наготой, но это было не все.
Раздернув молнию, я спустила фиолетовый жилет на синтепоне, который мне пытались продать как пухо-перовой. Затем выпросталась из пуловера салатной ангорки. Под ним был простой серый джемпер, надетый на просторную белую рубашку мужского покроя, которая не натирала мне подмышками. И наконец я завела руки за спину и расцепила черный бюстгальтер. Он имел конусообразные чашки и радикально сдвигал мои конуса. Ходить в таком дома было некомфортно, но вернувшись из субботнего рейда в гипермаркет, я не то чтобы поленилась его снять, а просто не захотела раздеваться и мерзнуть хоть десять секунд.
В ванной было тепло; горячую воду еще не отключили и полотенцесушитель гнал ко мне жаркую волну.
Я огладила себя по тем местам, где остались следы от бретелек, застежек и резинок домашней одежды и наконец взглянула на себя.
Точнее, ту меня, что жила в зеркале.
Определенно, несмотря на неумолимо приближающуюся середину пятого десятка, Ася-Стася-Настя-Анастасия была хороша.
Я не стала разглядывать своего лица и любоваться глубиной своих глаз, которые, как александрит, меняли цвет от серого до зеленого: лицо интересовало всех в последнюю очередь.
Но фигура моя была отличной – даже не для моего возраста, а просто отличной – хотя из-за врожденной лени спортом я пренебрегала.
Плечи мои были ровными и соразмерными, не покатыми и не прямыми. Грудь росла вперед и вверх, не раздаваясь в ширину и – я знала – до сих пор не показывалась сзади. Подумав о спине, я попыталась увидеть свою нежную попу. Этого не удалось, но я представляла те места очень хорошо. Покупая зимой цветочные лосины, я примеряла их в кабине с тремя зеркалами и, не сворачивая шеи, рассмотрела все свои изгибы, вполне меня удовлетворившие. Правда, лосины сильно утягивали, но я помнила некоторых удачливых ловцов, утверждавших, что попа у меня чудесная и за нее не только удобно меня держать, но и смотреть на нее тоже приятно.
Не могла как следует рассмотреть я и свою важнейшую часть: теснота ванной комнаты не позволяла этого сделать, даже вспрыгни я на стиральную машину… На которой не раз и не два проверялись и качества моей попы при поддержке со стороны и длина моих ног для захвата собственными силами. Видела лишь прекрасную, четко выраженную талию и приятно – но не слишком сильно! – расширяющиеся бедра. Живот, который даже сыну не удалось испортить своим ненужным появлением на свет, радовал пупком: аккуратным и не втянутым как у толстух, с родинкой чуть повыше. Дальше картинку обрезала рама зеркала, но я знала, что еще ниже сильно заросла.
