style="font-size:15px;"> – Да ладно. Разве ты не хочешь попросить меня о помощи? Меня заверили, что ты в ней прям-таки нуждаешься.
С каждым его словом в грудной клетке увеличивалась боль, она давила изнутри так сильно, что мне хотелось закричать и впиться в него ногтями. Этот голос… как бы он не звучал сейчас, моя проклятая память реагировала на него. И кончики пальцев начинали дрожать от понимания, что вот она и состоялась – та встреча, которую я представляла себе первые несколько лет. Но он не просит прощения, а я ненавижу его еще более люто, чем тогда. Ненависть, как и любовь, крепнет с годами. Она до невероятного постоянна.
– Я в тебе не нуждаюсь, как и не нуждалась все эти годы.
Усмехнулся, я, скорее, угадала, чем услышала. Я даже увидела ее мысленно, как прячется в его губах и сверкает из-под густых бровей стальной взгляд. Когда-то я смотрелась в его глаза и наслаждалась своим отражением в светло-серой туманной дымке, которая густела и превращалась в обжигающую ртуть, когда он смотрел на меня с голодом. Мне и сейчас хотелось поднять голову и… увидеть вблизи за столько лет.
– Ну что ты, маленькая моя, конечно же нуждаешься.
Издевательский тон, вкрадчивый и обманчиво спокойный голос. «Маленькая моя» ты не имеешь права меня так называть. Не смей никогда больше! Не твоя.
– Это все ты, да? Зачем?
– Если я скажу, что соскучился, ты поверишь?
Почувствовала, как коснулся волос на затылке, а я отпрянула к окну и сжала челюсти до боли. И в эту секунду Егор вдруг сжал пальцами мои волосы и насильно развернул к себе, заставив посмотреть в свое лицо и задохнуться от этой близости. Задохнуться от того, что он нисколько не изменился. Только возмужал, и возраст сделал черты его лица еще резче и выразительней.
– На меня смотри, когда я с тобой говорю. Мне в глаза. Я сказал, что соскучился по суке, которая наставила мне рога пять лет назад. И знаешь – это правда. Я всегда был честным с тобой.
– Сочувствую, – пошевелила губами, вспоминая тот раз, когда он смотрел на меня точно так же, как на тварь или мерзкое насекомое.
– Нет, моя девочка, это я тебе сочувствую. Лучше бы я о тебе забыл, правда?
Держит сильно за волосы и гладит скулу согнутым пальцем, а я не могу смотреть на него. У меня адский диссонанс, потому что его образ и то, что он мне говорит… это ведь было не про нас. Ведь когда-то он умел смотреть на меня иначе. Когда-то он ласкал меня этими пальцами и этим голосом.
– Правда. Чего ты хочешь? Ты ведь чего-то хочешь, верно?
Пожал плечами, а сам все так же смотрит – глаза сузились и на скулах желваки дергаются.
– Ты знаешь, вначале просто хотел купить этот комбинат. А потом… потом мне захотелось купить тебя. Почему бы и нет? Почему не я?
– Денег не хватит.
– Хватит, Аня. На такую, как ты, много и не надо, но я готов раскошелиться. Например, купить твой дом. Все здание, и снести на хер. Или не дать тебе устроиться на работу
