оно не будет лучшим для тебя.
Николас ощутил комок в горле.
– Спасибо, – буркнул он. – Ладно, поехали домой. Нам надо позаботиться о герцогстве. – «И о невесте тоже», – подумал он.
Пока Николас приводил себя в порядок, постепенно становясь похожим на джентльмена, а не на драчуна, братья молчали. А о чем, собственно, им было говорить? Вроде и так все ясно. Они вышли из клуба, и Николас сразу почувствовал, что тяжелый груз, от которого он на время избавился на ринге с Флинном, вновь на него навалился. А потом он услышал голос, полный несдерживаемой ярости.
– Смитфилд! – Голос был незнакомым, чего, увы, нельзя было сказать о тоне, который буквально сочился презрением. Таким тоном к нему обращались те, кто считал его всего лишь повесой. Бабником.
Тогда ему приходилось поправлять заблуждающихся, объяснять, что он не только повеса, но и боксер, и больше они к нему в подобном тоне не обращались.
Николас остановился на дорожке. Грифф замер справа от него. Им навстречу быстро шел высокий мужчина с красным от ярости лицом. Его глаза метали молнии. Люди, имеющие меньшие габариты, вероятнее всего, отступили бы. Более мудрые, наверное, тоже.
Николас имел не менее внушительные размеры, и мудрецом, судя по всему, его нельзя было назвать.
– Ты не получишь его, – выкрикнул мужчина, ткнув Николаса пальцем в грудь. – И не получишь ее.
Разумеется, Николас сразу понял, кто находится перед ним и что он имеет в виду.
– Насколько я понимаю, бывший герцог Гейдж? – с нарочитой медлительностью, усмехаясь, спросил он.
– Не бывший, ты, ублюдок! – выплюнул мужчина.
На это Николас позволил себе довольно громко хихикнуть.
– Судя по всему, ублюдок – это именно вы, милейший. По крайней мере, на это указывают документы.
Ему не нужна была подсказка Гриффа, чтобы понять: сейчас последует удар. Да и, честно говоря, ударов ему на сегодня уже хватило. Поэтому он перехватил руку драчуна, завел ее ему за спину и прошипел:
– Послушай, ты! Можешь оспаривать что хочешь, сколько твоей душе угодно, но подумай, если у тебя есть мозги. Ты хочешь вытащить наружу все грязное белье? Свое, между прочим. Ведь мы оба знаем, что все законно. Барристеров еще никто и никогда не обвинял в опрометчивости, так что они располагают железными доказательствами. – А Николасу отчаянно хотелось, чтобы они ошибались. По крайней мере, когда речь шла о документах, подписанных этим герцогом Гейджем, и взятых им на себя обязательствах.
– Я обращусь в суд, можешь не сомневаться, – заявил мужчина, побагровев еще сильнее.
Николас придвинулся к нему ближе и шепнул:
– Действуй. А я подожду.
С этими словами он отпустил руку мужчины, и тот побрел назад, бормоча проклятья. Николас и Грифф проводили его глазами.
– Он не собирается легко отказываться от титула, – сообщил Грифф.
Или
