style="font-size:15px;"> – Сэр советник, кажется, забыл зонтик, – сказал Чернецкий.
– Злой ты, – сказал Акопов. – А человек буквально горит на работе.
– Ну такая хреновая работа. Как говорят французы, – чтобы быть красивым, нужно страдать!
Вот же язвы. Хорошо им, летные комбинезоны – с климатическими модулями. И доктору уютно в степном камуфляже с принудительным рассеиванием избыточного тепла. А я – красивый, да в костюме и при галстуке. Костюм светлый, но тем не менее это костюм.
С другой стороны, Газину, например, сейчас еще жарче, чем мне. А мой гражданский ранг государственного советника первого класса равен воинскому званию «полковник». Могу и помучиться немножко за компанию.
– Французская пословица – чтобы быть красивым, надо родиться красивым, – поправил я. – А чтобы выглядеть красиво, надо страдать!
И пошел вниз по аппарели, волоча за собой чемодан, заранее изнывая от жары, сухого ветра, песка на зубах, воинских ритуалов, бюрократических формальностей и безнадежности нашего дела.
– Вовсе я не говорил, что вы некрасивый! – крикнул Чернецкий мне в спину. – Даже и не думал!
Тоже славный парень и редкой деликатности человек.
Солнце жахнуло по темечку, я зажмурился, чтобы не ослепнуть, и полез в карман за темными очками. Не успев еще ступить на «сковородку», я уже мечтал о том, как спрячусь в домике дипмиссии. Тяжеловато здесь с отвычки, мы все же северный народ, хотя бы психологически. Говорят, человек приспосабливается к чему угодно за полтора месяца. Я тренированный и адаптируюсь за неделю, но это не значит, что неделя будет легкой.
Господи, ну и пекло. Сверху – местный желтый карлик, снизу – наше огнеупорное покрытие, между ними я на глазах превращаюсь в котлету.
Нет, я все-таки не настоящий полковник. Газин вон стоит и даже не дымится.
Я посмотрел вперед – и вдруг стало хорошо. И спокойно-спокойно.
– Можете считать меня таким сентиментальным идиотом, – прогудел, не оборачиваясь, Газин, – или таким больным на голову патриотом… Но до чего же здорово, товарищи, когда ты летел-летел на звездолете, вышел такой на далекой планете, и первое, что увидел, – изделие Курганского завода!
– С кондиционером! – ввернул Мальцев.
От базы к челноку катили бэтээры – родные, как не узнать, наши. Сколько я на них ездил, пока срочную служил.
Они шли, выстроившись уступом, приминая высокую степную траву, слегка пыля, и была в их ровном плавном движении какая-то поразительная уверенность, будто так и надо: двадцать световых лет до Земли, а мы тут на работе.
И вроде я совсем не вояка, а действительно – здорово.
Будем жить.
А еще, как верно заметил «энша», в изделиях Курганского завода стоят кондиционеры.
– За мной! – скомандовал Газин. – А то зажаримся. Построение – там!
Спаситель ты наш, отец родной,
