Троицу, Животворящую и Нераздельную, Отца, и Сына, и Святого Духа, которым слава подобает ныне и присно и во веки веков. Аминь.
За размышлениями мне вспомнилось, что из могилы святого Василия Острожского также произросла виноградная лоза, также имеющая дар чудесного разрешения бесплодия. Как нас учили в разведшколе, один раз – случайность, два раза – закономерность. У Господа ничего не происходит случайно, так почему именно сербские святые удостоились сей благодати?
Возьму на себя дерзость предположить, что из всех балканских народов, завоёванных в середине второго тысячелетия Османской империей, именно сербский народ оказал наибольшее сопротивление захватчикам – достаточно вспомнить битву на Косовом поле – и больше других народов подвергался истреблению и гнёту со стороны завоевателей. Потому Всемилостивый Господь и даровал сербам способность чудесным образом разрешаться от бесплодия, дабы не выродился этот православный народ, подобно североамериканским аборигенам…
Неслышно появившийся в дверях невысокий седой монах прервал мои мудрствования на самом интересном месте. Ни слова не говоря, он жестом пригласил нас в архондарик и так же безшумно исчез, как и появился. Глупо было бы ослушаться, раз пригласили. Никита первым проявил прыть и последовал в гостиную, через миг и мы с Вольдемаром очнулись от спячки.
Комната ничем особым не запомнилась, разве что царившим в ней полумраком. Видимо, даже на электричестве приходилось экономить, понеже львиная доля средств уходила на восстановление монастыря после пожара. На круглом столике, наподобие журнального, уже стояли заботливо приготовленные стаканы с водой, чашки с кофе и вазочка с лукумом. Ну и как же можно забыть про сербскую ракию! И первое, что обращает на себя внимание, – это крепость огненного напитка. Если анисовая буза не более 40° по Менделееву, то здесь, без сомнения, имелись все 50°, а может и больше. Нас угощали настоящей сербской ракией, которую здесь и приготовляют. При подходе к монастырю мы обратили внимание на виноградную плантацию с восточной его стороны, на которой были заметны несколько трудников.
Традиционное афонское угощение тут же отогнало усталость и хандру, моментально расслабило и развязало нам языки. При этом архондаричий не только не проявлял никаких видимых эмоций, но и сохранял каменное спокойствие, приклеив едва заметную улыбку на уста.
– Можете остати и преноћити? – как бы между прочим спросил он.
– Да нет, мы зашли ненадолго, просто передохнуть, – откликнулся гигант Х-в.
На пару минут снова воцарилось молчание, в течение которых святой отец дал нам возможность понаслаждаться ароматным напитком вприкуску с дразнящим уста лукумом.
– Сте дуго на Светој Гори? – так же почти неслышно спросил монах.
– Нет, всего третий день, – при этих словах Володя отёр пальцы бумажной салфеткой.
– И
