и плачет, а я…
– Я хочу, чтобы была война.
Даник посмотрел на меня так, будто я с ума сбрендил, а Аська жалобно заскулила.
– А чего? Повоюем, помашем палками, станем героями! Прикиньте: «Генерал Даник! Срочно перебросьте третью танковую на западный фронт!» – Я гордо задрал голову и представил стоящего перед собой Даника, большого и грозного. – «Генерал Аська! Ждите подкрепления! Генерал Даник уже двинул свои армады вам на помощь!..»
– Не хочу-у-у, – захныкала Аська, слезы градом западали в родник и развеяли мои образы.
– Не хнычь! – я с тоской посмотрел на радугу и повернулся к Данику. – Говорил же тебе, не будем ее брать, она мне всю войну испортила!
– Да ладно, она же девчонка…
– То-то и оно, что девчонка. А я ей еще генеральское звание дал, дурак. Все, перевожу тебя в рядовые, Аська. Будешь маршировать и песни в походе петь. Ты ведь у нас хорошо поешь?
– Не хочу-у-у… Тогда папу воевать заберут, – Аська продолжала настаивать на своем и портить мои мечты.
– Ой, Аська, ну ты подумай, папу заберут, зато он твою маму бить не будет, – я был доволен ходу своих мыслей и считал, что именно этот довод сломит Аськин дух и переведет ее на мою сторону.
Ася призадумалась, но потом решительно замотала головой.
– Нет, пусть уж лучше он ее бьет, чем уйдет на войну…
– Все, ты меня вывела, я понижаю тебя до медсестры, и это мой окончательный приказ, – я посмотрел на Даника в поисках поддержки, но тот неуклюже топтался на месте и не выражал особой радости.
– А может, пойдем домой?
Я совсем уж уныло вздохнул и махнул на них рукой.
– Эх, зря я вам радугу показал…
Мы молча отправились по тропинке домой. Позади осталась радуга, весело играющая семью своими цветами, Аська хныкала, но уже собиралась угомониться, Даник задумчиво пинал сухие ветки и изредка оглядывался на меня.
– Кстати, Даник, с днем рождения, – попытался поднять я моральный дух товарища.
– Спасибо, – ответил Даник, замедляя шаг.
– О чем думаешь?
Он приблизился ко мне вплотную и тихо прошептал, чтобы Ася не услышала:
– Знаешь, я не хочу, чтобы мама готовила сегодня клубничный пирог.
В путь
На распутье собрали ветки, разожгли костёр, присели, закурили. Был вечер, аул остался за спиной, но приятный дымчатый аромат с тёплых осенних полей ещё провожал двух путников, покидавших родные края.
– Ты всё уже для себя решил? Может, ещё не поздно? – первым заговорил сын.
– Мы обсуждали это всю ночь. Теперь уже поздно. Ты знаешь, – ответил отец.
– Неужели они не обойдутся без тебя? Ты ведь уже давно не с ними.
– Они меня призвали. Значит, я им
