ствол поломался… – сознался я.
– Отпиленный конец где?
– В саду валяется, – подал голос Пашка.
– Не умеете скрывать следы преступления! Учу вас, учу! Короче, Влад, завтра отнесешь отпиленный кусок московским пижонам. Скажешь, что я веду поиски преступников, и виновные вскоре будут изобличены и наказаны. Понял?
– Да.
– Ну и ладненько. Принеси мне водки из бара – надо бы отметить, как мы ловко обставили москвичей. Во как ваш батька москвича отшил, – горделиво, будто павлин, оглядел нас. – Умище то под лысиной не скроешь!
Я принес бутылку, отец налил себе стакан, сделал бутерброд с салом.
– Только ленинградцев не обижайте. Они и так с блокадой намучились, а тут еще вы, – одним махом проглотив водку, пристально посмотрел на меня. – Тоже мне, велогонщик рыжий. Хватит деревне и одного почтальона Печкина. Чтобы больше никаких велосипедов! Понял?
– Да, понял.
– Смотри мне, а то самому ноги колесом загну! Будешь Пашку с Моргуненком на себе возить! Понял?
– Да.
– А вообще вы молодцы. Правильное дело сделали – восстановили социальную справедливость под лозунгом: «Грабь награбленное!».
– Экспроприация экспроприированного, – поддакнул я почерпнутым из отцовских агитаторских книжек.
– Точно. Молодец. Так и есть. А то ишь ты, шашлык они мне не прожарили, – на дне мутного омута его глаз метнулись тени воспоминаний. – Я им от чистого сердца спички для мангала, а они со мной так…
– Кто? – заинтересовался Пашка.
– Молод еще такие вопросы отцу задавать! – оборвал папаша. – Ишь ты, дитя природы нашелся! Игрушку эту заныкайте понадежнее, пока эти цацы не уедут. И мамке не показывайте – убьет сгоряча. Я в вашем возрасте всегда был не прочь стянуть у доверчивого соседа то, что плохо лежало. Другие дети еще в кулички играли, а я уже тянул все, что плохо лежало, стремился семье помочь. Когда слегка подрос, то брал и то, что лежало хорошо. Но! – воздел указательный палец, – делал это с умом и немалой ловкостью, что не позволило ни разу, подчеркиваю, ни разу, не только поймать, но даже заподозрить меня. Учитесь, трилобиты, пока я жив!
Назавтра, как и было поручено, я отнес москвичам отпиленный кусок ствола.
– Отец велел передать, что ведет преследование преступников, и виновные будут наказаны! – без запинки отчеканил я.
– Скажи, мальчик, – осторожно поинтересовался москвич, – а твой отец всегда такой?
– Да, а что?
– Нет, ничего. Бедные дети, – вздохнул и протянул ладонь для рукопожатия. – Держитесь тут. Да хранит вас Бог.
– Бога нет! Так отец говорит.
Он молча посмотрел на меня, развернулся, и ушел в дом.
Сморчки
Рассказ участвовал в конкурсе «Черная метка 2018» сайта «Квазар»
Теплым субботним апрельским утром мать готовила котлеты. Мой младший
