веселись, что вы там делаете в свое личное время, – махнул рукой отец, и, достав сигареты, с наслаждением закурил.
На ужин мать торжественно водрузила посреди стола сковородку.
– Вот, кушайте на здоровье, – щедро сказала она и начала делить куренка.
Отхватив бедра, разложила себе и отцу по тарелкам. Мне досталась шея, а Пашке гузка.
– Все по-честному, – закрыв сковородку крышкой, сказала мать. – Ты, Павел, задним умом крепок – тебе гузка. Ты, Влад, вечно лезешь поперек батьки в пекло – тебе шея. А мы с отцом старенькие уже – нам по ножке, чтобы ходили подольше, да вас на себя тянули. Мы же должны вас постоянно пинать, чтобы вы не ленились и стали людьми.
– Быть посему, – провозгласил отец, успевший за время дележки налить себе стакан водки. – Приступаем к вечернему приему пищи, – махом опрокинул в себя стакан, крякнул и стал ожесточенно пожирать ножку.
Мы ели молча, радуясь, что по случаю праздника мать сготовила макароны.
– Раньше короли костями в шутов бросали, – отец задумчиво осмотрел тщательно обглоданную кость и перевел взгляд на Пашку.
– Витя, не вздумай! – всполошилась мать. – Потом по всему дому на линолеуме будут жирные пятна! Прекрати!
– Ладно, уговорила, – налил еще стакан. – Давай еще порцию.
Мать сняла крышку и вновь начала орудовать ножом.
– Вы нам в старости надеждой и опорой должны быть – вот вам по крылу, – на наши тарелки шлепнулись шматки мяса. – А нам с Витей по-стариковски, – отцу в тарелку угнездилась грудина, а матери – все остальное. – Вот и кончился кур, – вздохнула она и принялась терзать свою долю.
– Так мало, – вздохнул Пашка.
– Поймаете еще, будет больше, – ободрил отец, выпив водку и вгрызаясь в пласты белого мяса. – Я тебе потом дам косточки обглодать и хрящики пожевать, – расщедрился он.
– Хрящики очень полезны в твоем возрасте, – подтвердила мать. – Для костей и так в целом.
Так закончилась наша первая добыча. Назавтра нас снова ждал горох и сваренная голова специально для Пашки.
Бойлер – 2 (Сочная)
После того как мы завели курей, у нас началась, как и обещал отец, совсем другая жизнь.
– Вить, куры как-то странно себя ведут, – сказала за завтраком мать.
– Нормальные куры, что ты выдумываешь? – отец наложил на хлеб сливочное масло и теперь мазал сверху сметаной и горчицей. Перед ним скворчала сковородка с яичницей с салом и зеленым луком. – Тощеваты, конечно, но это поначалу, – одним махом откусил половину бутерброда, следом метнул ловко подхваченный вилкой пласт яичницы, – опять же, их нельзя закармливать, а то нестись будут плохо, – остаток бутерброда исчез в его пасти.
– А ты нам обещал, что будем олет есть, – подал голос Пашка, глядя в рот папаши.
– Я же омлет обещал, – отец методично накладывал масло на следующий кусок хлеба, – а это яичница. Не понимаешь что ли разницы?
– Нет.
