даже не проверив, в кого именно стреляют? И откуда они могли узнать наш маршрут?
– И вы не пытались найти ответ на эти вопросы?
– Каким образом? – спросил Шилковский. – Сидя в Москве? Что я мог сделать? Хорошо еще, что меня успели вывезти из Германии. И не забывайте, что несколько лет я провел в больнице. И только потом мог вспомнить все, что со мной случилось.
– Вы даже не можете предположить, кому нужна была ваша смерть?
– Не знаю. Я много об этом думал. За столько лет это должно было проясниться. Но я не знаю. После того как ГДР исчезла с политической карты мира, эта история была уже никому не интересна. Хотя меня несколько раз допрашивали ваши сотрудники.
– Я забыл вас предупредить, – хмуро сказал Дронго, – я не штатный сотрудник этого ведомства. Я всего лишь эксперт-аналитик, который должен попытаться восстановить события десятилетней давности.
– И вас пустили сюда? – не поверил Шилковский.
– Пустили, – кивнул Дронго. – Дело в том, что я собираюсь побеседовать с каждым из оставшихся в живых сотрудников группы, чтобы понять вашу трагическую историю. А в этом ведомстве, очевидно, подозревают, что за всеми вашими бывшими коллегами либо немцы, либо американцы уже давно установили плотное наблюдение. Тогда получается, что там нельзя появляться штатным сотрудникам внешней разведки, а бывший эксперт ООН не вызовет особых вопросов. Американцы меня знают.
– Понятно, – пробормотал Шилковский. – Интересно было бы присоединиться к вам.
– Вы бывали за границей, после того как приехали в Москву?
– Нет. Нигде не бывал. Никто даже не догадывается, что я жив.
– Может, вы случайно встречались с кем-нибудь из своих товарищей после того, как к вам вернулось сознание? Или хотя бы разговаривали с кем-нибудь из них по телефону?
– Нет, конечно. Мне посоветовали не вспоминать прошлое. Для всех своих бывших друзей я умер. Прошло уже десять лет…
Он молчал, словно обдумывая варианты ответа. Дронго терпеливо ждал.
– Я научился работать на компьютере. Десять лет назад такого еще не было. Теперь я живу в Москве, у меня есть женщина, которую я считаю своей женой. Будет лучше, если обо мне никто не вспомнит в Германии. Кроме того, я работал раньше в девятом отделе. Вы ведь должны знать, чем занимался девятый отдел в разведке. Мы выполняли самые деликатные поручения Министерства национальной безопасности за рубежом, в основном в Западной Германии.
– Внешняя контрразведка, – вспомнил Дронго. – Я читал о вашей работе.
– Там написано не все. Боюсь, что мне никогда не вернуться в Германию. Иначе я получу там такой тюремный срок, что выйду на свободу не в третьем, а в четвертом тысячелетии, если, конечно, доживу до того времени.
– Вы хорошо знали сотрудников своей группы?
– Конечно. Мы вместе работали. У нас были очень
