она.
Мимозы были удивительными. Их пушистые соцветия пахли весной и прожитым временем. Она подумала, что сегодняшнее восьмое марта, пожалуй, войдет в историю.
Сев за компьютер и открыв интерактивную карту, она начала прокладывать маршрут для завтрашней поездки. Потом отвлеклась как обычно, увидев, что в одноклассниках ей понаставили лайков на какую-то фотографию. Она не помнила, чтобы хоть о чем-то вещала в последнее время, а потому ее любопытство разгоралось, словно костер.
Так и есть! Лайки предназначались ее видео с дельфинами, которое она привезла из Египта. Дельфины подплыли прямо к берегу и, на радость отдыхающих резвились, разрезая плавниками водную гладь. Надо же, столько времени прошло, а она все еще развешивает это в социальных сетях. Похоже, с самооценкой дела у нее совсем плохи, раз за четыре месяца собирания лайков ей все еще не надоело.
Вдруг в чьей-то ленте она увидела тэг с названием аэропорта и краткой новостью о чрезвычайной ситуации. Она редко переходила по ссылкам из ленты, боясь словить расхитителя денег с электронных кошельков, но сейчас любопытство с разгромным счетом одержало победу над страхом.
Новостной сайт сообщал, что некий частный самолет потерпел крушение, едва оторвавшись от взлетно-посадочной полосы и даже толком не успев набрать высоту. Какой-то псих, забравшись на близлежащее дерево, ослепил летчиков лазерной указкой. Оба пилота одновременно потеряли пространственную ориентацию, и самолет рухнул.
Конечно, всегда ужасно читать такие новости, но сейчас хэдлайнеры пестрили о том, что на борту находилась женщина, и эта женщина была непростой. Не потому, что летела в частном самолете, и уж, тем более, не потому, что летела на морской курорт.
Она была непростой всего лишь потому, что несколько лет назад ее угораздило ошибиться дверью и войти в состав администрации ее района. И это именно она пролоббировала строительство торгового центра «Пудель»!
Через несколько лет она спешно ретировалась из администрации и занялась каким-то бизнесом. Судя по упавшему самолету, бизнес шел весьма успешно, куда успешнее, чем у нее.
Она ненавидела эту женщину всеми фибрами своей души, хотя ненавидеть ее было, в принципе, не за что.
В том, что вместо вида на разноцветную яркую радугу тетка подсунула ей бетонного «Пуделя», вины чиновницы не было. Но глубоко внутри она все равно люто ненавидела ее, и поделывать что-либо с этим не собиралась.
Ее раздирали противоречивые чувства. Она подавила кривую усмешку, подумав о том, что до сих пор завидует удачливости этой женщины, хотя если посмотреть на финал этой пьесы, завидовать оказалось совершенно нечему.
И, тем не менее, цена вопроса была всего лишь в ее дискомфорте, ее местечковом неудобстве. Платить жизнью за это – высшая несправедливость, она не заслужила такой участи, эта тетка.
И вообще, как же все странно. Тетка погибает сейчас, в две тысячи тринадцатом, значит ли это, что ее «детище», страдающее всеми пороками развития и наследственными заболеваниями вместе
