наружу.
Сфинкс лапой выбил дверцу автобуса – и та со скрежетом рухнула в ущелье. Мы выпрыгнули, оттолкнулись от ближайшего склона, затем от следующего, и снова, и снова. Такими рывками добрались до поверхности. Пока заклятье отдалилось от пропасти, медики стремительно рванули навстречу, забрали пострадавших в собственную машину.
Мы с Эргием принялись спускаться заново…
Работа закипела в штатном режиме.
Спуск, прыжок, пострадавший и медики скорой. Расщелина, автобус, и новый подъем. Главное грамотно огибать глыбы, не попадаться под обрушения.
Первое время все шло как по маслу, если это сравнение здесь применимо. Но оборотни из отряда отлично понимали – наши операции не проходят гладко, нельзя ни на секунду ослаблять внимание, поддаваться мнимой простоте и удаче. Горы не прощают чужого вторжения, ущелья не любят отпускать добычу. Да и заклятье все еще живо, временно занято, но по-прежнему близко. Верберы и волки действовали также: слаженно, планомерно, как нас учили.
Тяжелых доставили на поверхность быстро. Дальше пошли те, кто еще в сознании. Некоторые пытались помогать, держаться, хвататься за хвост или гриву в движении. И этим лишь усложняли ситуацию.
Как бы жестоко и цинично ни прозвучало, но безжизненное тело вытащить легче. Оно не паникует, не бьется в истерике, не пыжится помочь или выбраться самолично. Ему не может стрельнуть в голову внезапно испугаться в процессе спасения, контузить воплями, дергать за гриву, душить объятиями, чтобы не упасть.
В общем, с тяжелыми работать проще. Дети и женщины – случай особый. Плачи, психозы, бесконечные жалобы, попытки не вовремя цепляться за шкуру… С ними всегда нелегко иметь дело. Особенно брутальным мужчинам-оборотням, которые не выносят женского нытья, от детского крика столбенеют и теряются. Поэтому самая сложная работа, естественно, досталась единственной химере. Разве что Эргий старался помогать.
Больше половины слабо пострадавших нам удалось доставить на поверхность. Но, думаю, все отлично понимали – такая операция не проходит без сюрпризов. Что-то где-то да обязательно случается.
Я как раз забралась в автобус, чтобы захватить очередного раненого, когда на крышу упало тело, затем раздался такой удар, будто по транспорту саданули ледорубом.
Я догадалась – интуитивно. Сердце упало, отчаянно забилось. Автобус дрогнул и заскользил по скалам – медленно пополз ко дну ущелья. Я ожидала нового удара… но его почему-то не последовало. Зато по крыше что-то шаркнуло, неприятно царапнули по металлу когти. Я прикрыла глаза и вскинула голову.
Лельдис уносил в небо химеру. Бабушка все-таки нарвалась, пострадала. Но, судя по ауре, ранена не сильно: бодра, спокойна и совсем не напугана. Медики на поверхности, помогут, выручат. Я ожидала атаки заклятья, нового удара как кузнечным молотом, но автобус больше никто не трогал. Я постаралась заглянуть подальше, настроить зрение
