раскрывать и корректировать ее планы. Это позволяет мне не нервировать драгоценную мамочку ненужными подробностями своей жизни.
Книжка нашлась очень быстро. Я бы с удовольствием почитал ее за чашечкой кофе – так легче воспринимается непривычная здесь техническая литература. Но к сожалению, в моем мире употребление бодрящих напитков не приветствуется. Официальное признание заслужило только одно тонизирующее средство – специальная психофизическая гимнастика (псифизгима). В детстве не было большего для меня наказания, чем эти занятия. Может быть, потому что для них приходилось выделять драгоценные двадцать минут утреннего сна?!
Маман в вопросах здоровья всегда была непреклонна. Даже в законные выходные (они же – дни большого пальца каждой руки) – это наваждение преследовало меня. Стоит ли говорить, что когда я уехал учиться в другие миры, то сразу же забыл о гимнастике? Заменой нудным упражнениям послужили ароматные и приятные на вкус энергетики. Жаль, здесь вновь пришлось отказаться от них.
Успокаивает лишь тот факт, что моя родительница наконец-то перестала меня плотно контролировать. Считается, что человек, достигший моего возраста, может заниматься псифизгимой чуть ли не во сне, поскольку выполнение упражнений уже доведено им до автоматизма. Кроме того, отдельные уникумы, подобные мне, обычно обладают достаточными магическими способностями, чтобы изобрести какой-нибудь персональный способ взбадривания. Кстати, именно этим и можно было бы заняться сейчас.
Дворецкий возник в двери столовой, примыкающей к моей спальне, еще до того, как я потянулся к шнуру вызова слуг. Спасибо маман, настройку моей ментальной связи со слугами она все-таки доверила специалисту. Вероятно, решила, что это ниже моего и ее достоинства – заниматься такой низкоквалифицированной деятельностью. Хотя бы в этом не было сбоев.
Поднос с едой был торжественно водружен на стол. Заветной чашки кофе здесь не было. Действительно, откуда ей взяться в мире, существующем без кофеварок и кофейных бобов?
– А где моя чернильница? Почему ее нет на месте? – я специально не уточнил, о какой чернильнице идет речь, хватило и недовольного взгляда.
Безуарий вздрогнул и нервно закашлялся. Получалось весьма натурально – его лицо покраснело, на лбу и даже на аккуратной лысинке проступили капли пота. Приступ кашля грозил растянуться минут на десять, но я терпеливо ждал. Дворецкий никак не мог придумать внятную версию.
Скрип двери известил о приходе Такса. Легкий толчок мордой под локоть, и на столе появилась чернильница. Мой носовик был перепачкан не только чернилами, но и землей, однако сама она выглядела, как обычно. Как будто подтверждая мою мысль, раздалось стыдливое хихиканье. Клянусь, были бы у нее глаза, она бы не удержалась, чтобы не подмигнуть мне.
– Безуарий, вы свободны.
Дворецкий явно не собирался уходить. Ему было крайне интересно, зачем мне с утра
