близко не чувствует того, что происходит со мной?»
– Ирочка! – позвала бабушка, прерывая мои рассуждения. – Ну где ты там ходишь, когда твой мужчина голоден?
– Мне вот тоже интересно! – выкрикнул Макс. А потом появился в коридоре уже без пакетов и, деловито сложив руки на груди, стал меня осматривать привычным лукавым взглядом.
Я так и стояла, подпирая двери, впервые за все время не в состоянии отвести от него глаз. Даже стыд пропал. Мы зависли в каком-то волшебном моменте, и даже воздух вокруг заискрился. Он не стал отрицать, что мой! Он тоже этого хочет!
Максим сделал шаг и протянул мне руку.
– Пойдем, – сказал он так, будто предлагал составить ему компанию в путешествии длиною с жизнь. По крайней мере, я бы очень этого хотела.
Этим вечером все было иначе. Бабуля не составила нам компанию, сославшись на очень важную серию, которую пропустить никак нельзя. Так что мы остались на кухне одни.
– Тебе не хватает всего этого, да? – поинтересовалась я за ужином. – Домашней еды, разговоров с родителями?
Максим невесело улыбнулся.
– Пожалуй, да. Еще пару лет назад я был рад, что остался один. Моя семья довольно шумная. Чего стоит одна только Лерка. Но сейчас мне очень нравится то, как мы проводим время.
Максим наклонился чуть ниже и потянулся рукой к моему лицу.
– Боюсь, ты меня теперь не выгонишь! – Погладил меня по нижней губе и улыбнулся. – У тебя здесь кетчуп.
– Черт!
Я могла бы сгореть от неловкости, но он только улыбнулся и, облизнув палец, положил мне еще жаркое.
– Варвара Кузьминична! – заорал он. – А можно я Иру завтра заберу?
– Навсегда? – тут же спросила она. Притом голос звучал очень близко, а через мгновение показалась и сама бабушка.
Я округлила глаза, а Максим рассмеялся.
– Ба!
– Бабушка Варя! – возмутился Максим. Вот точно знаю, что она терпеть не могла, когда к ней так обращались. Но боссу и слова не сказала. Нравится он ей очень. – Если бы я Иру навсегда приходил забирать, я бы вам пакетик побольше принес.
– Дожили! – притворно вздохнула я. – Меня уже на еду меняют!
– А чего? Пенсия сейчас знаешь, какая низкая? – пожаловалась бабуля. – А так хоть икорки поем в кои-то веки. Да печень фуа-гра. А еще московскую колбаску люблю. – С прищуром она посмотрела на Макса.
– Да-да, я все записываю, – заверил он.
– И кагорчика еще можно, – продолжила бабушка и, достав из вазы печенье, махнула рукой. – А, забирай. Но чтоб ночевать домой пришли.
– Даю слово, Варвара Кузьминична!
– И еще форель люблю! – послышался ее голос уже из комнаты.
Мы с шефом переглянулись и прыснули со смеху.
– Классная она у тебя, – искренне заявил он.
– Да. Она мне с пеленок и за маму, и за папу, и за лучшую подружку. Родители часто в разъездах. Тоже
