изобретения! – воскликнул брат Теодор. – Клянусь Гробом Господним, ни о чём подобном я прежде не слыхивал!
– Воистину, наука творит чудеса! – подхватил брат Отто. – Не зря мудрые говорят: Omne ignotum videtur Maximo (31).
– Мы приложим все усилия, чтобы раздобыть требуемые книги и привезти их вам! – добавил Теодор.
– Но, помните, – вдруг нахмурился барон, – что это – строжайшая тайна. Всё, что вы видели здесь, должно остаться только в вашей памяти!
– Разумеется, господин барон, мы умеем хранить секреты. Иначе выбор в этом деле пал бы не на нас! – заверил фон Зальцмана Курт.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо заметил хозяин замка, и вдруг, словно о чём-то вспомнил. Минуту он помолчал, раздумывая, стоит ли посвящать своих гостей в очередную тайну, затем принял решение: – Пожалуй, я вам покажу, на что способно электричество ещё на одном примере… Вы хотите этого?
– Конечно! – в один голос воскликнули все трое.
– Тогда я приглашаю вас совершить небольшую прогулку. – Барон поднялся. – Прошу следовать за мной.
Хоть гости изрядно отяжелели от обильного питья и еды, но не заставили себя долго ждать. Все трое поднялись из-за стола и последовали за таинственным господином, который, взяв подсвечник, вышел за дверь.
Они вновь прошли по коридору и спустись вниз по ступенькам. Кое-где гости барона заметили стражу, охраняющую окованные железом двери. По всему было видно, что хозяин замка держит свои занятия в секрете, и готов жёстко воспрепятствовать каждому, кто попытается проникнуть в его тайны. А таковых в его логове, по-видимому, хватало.
– Насколько силён гарнизон вашего замка, господин барон? – осведомился брат Теодор.
– Два десятка верных мне людей, – ответил тот, продолжая неспешно идти вперёд, освещая путь факелом. – Они не только несут службу по охране, но и усердно помогают мне в опытах…
Наконец, процессия остановились у двери, возле которой стоял охранник с ружьём. Фон Зальцман подал ему знак рукой и тот, достав связку ключей, заскрежетал в замочной скважине.
Когда дверь со скрипом отворилась, барон со своими спутниками шагнул внутрь. Картина, открывшаяся взору гостей, вызвала у них чувство брезгливости и отвращения, во-первых, из-за зловония, царившего в помещении. Кроме того, посреди комнаты, три на четыре шага, располагался стол, на котором лежал связанный и абсолютно голый человек. В углу помещения находился аппарат, напоминающий бочку, прикрытый куском мешковины. От него к человеку тянулись провода. Один провод крепился к большому пальцу правой ноги несчастного, другой прикасался к гениталиям.
Человек лежал без движения, возможно, спал или был без сознания. Но он, несомненно, был жив, поскольку дышал. Возле его головы стояла склянка с водой.
– Клянусь Причастием, – воскликнул брат Теодор. – Вы что, господин барон, испытываете на людях действие электричества?
