спокойно спросил: «Оставляем?»
Опухшая от слёз Наташка кивнула утвердительно – она даже не представляла, как можно убить живого человечка, растущего в ней.
«Значит, вопрос решен. Ты больше не имеешь права рыдать, нервничать и психовать. С того момента, как ты решила оставить ребенка, ты забываешь о своих хотелках. Его потребности превыше всего. Иначе ничего не выйдет», – папа спокойно объяснял дочери.
«Но как? Как я буду жить без Игоря? Он даже не отвечает на звонки! – истерила Наташа. – Это же его ребенок! Неужели ему безразлично?»
«Твоей матери тоже неважно, как мы живем. Но это ведь не самое главное, правда? – отец мягко улыбнулся. – Я буду рад внуку».
Наташка, когда уже живот проявился, переехала временно в деревню к бабушке, матери отца. Рожала в Москве, благо дело, у бабушки связи были. В графе «отец» у ребёнка был прочерк, а отчество, как и у Наташи – Анатольевна.
***
– Дани-и-ила, тебе не пятнадца-а-ать лет, – напевал, прикалываясь, Артём, видя волнение друга, пока тот переодевал рубашку. Сегодня был жаркий день, а Даниил мотался по городу, проверяя свои бригады, и заехать домой не успел. Но в офисе всегда было несколько комплектов на всякий случай. – Да и тёлочка уже не первой свежести.
– Заткнись.
Даниила раздражала эта ситуация. Он поделился своими мыслями с другом, и вот сейчас тот насмехается, наблюдая, как Даня переживает перед сегодняшней возможной встречей с Полиной.
– Простите, ваше величество, – приподнялся над столом и поклонился Артём, ехидно улыбаясь. – Но нет у меня терпения слушать твой идиотизм, кобелина.
– Кто это кобелина? – резко развернулся Данила, не успев до конца застегнуть пуговицы.
– А кто – я, что ли? – Артём подлил в стоящий на столе бокал виски, блаженно прикрыв глаза, медленно пронес напиток под носом: – Хороший, сука! – и залпом опустошил.
Потом быстро заглотил дольку горького шоколада и минуту смотрел в одну точку. – Оно тебе надо, Дан? – негромко произнес, равнодушно взглянув в сторону друга. – Нет, ну для разнообразия, конечно, можно и попробовать – интересно же, после тридцати женщина вообще в койке что-нибудь может или ей уже пофигу…
– Надо. И ты это знаешь, не придуривайся. И вообще, проваливай, у тебя рабочий день сегодня уже закончился.
– Так я потому и сижу сейчас над твоей душой, разыгрывая шута.
– Ты не шут, я это прекрасно знаю. Тём, давай, иди уже. Не до тебя сейчас, честное слово.
Вздохнув, Артём встал из-за стола.
– Дурило ты, Дан. Желаю тебе жаркой ночи, брателло! – и, громко хохотнув, вовремя успел увернуться от летящего в него ежедневника – Даниил швырнул первое, что под руку попалось. Тёма демонстративно вышел из кабинета, постоял немного за дверью и, чуть приоткрыв, произнёс: – Асталависта, бейби! – и тут же со всех ног рванул по коридору.
– Тьфу! – выругался Даниил. –
