проваливают на все четыре стороны, сошлёмся на формальное отсутствие присяги. Письма в посёлок зашлём, для остальных наших ребят. Чтобы, мол, уходили к нам, либо мы забудем, что знали друг друга, – Иван разлил остатки крепкого чая, – согласен, генерал? Да, как мы тебя называть станем? Надо что-то эффектное придумать, может, князь?
– Только не это, подстраиваться под время не будем, помните у Макаревича, «Пусть этот мир прогнётся под нас»? Тем более, что скоро появятся комиссары, Директория и прочие революционные термины. Если вы согласны, что будем уходить, надо простой, не затасканный и понятный всем термин.
– Тогда предлагаю назвать тебя воеводой, термин чисто русский, всем понятен. В официальной России его лет пятьдесят не употребляют. А нас обозначим полковниками, чтобы тоже понятно было. Парни наши частью звания имеют, частью получат в ходе дела. Табель о рангах составим позднее, в более спокойные времена, – подытожил Иван.
– Договорились.
На общем построении следующим утром речь произносил Палыч, я с забинтованной рукой стоял рядом. Он весьма доходчиво объяснил причину принесения присяги не только бойцами, но и гражданскими лицами.
– Поедет кто из вас в Воткинск, к примеру, да задержится там с друзьями-казаками. Нам надо знать, выручать вас, как нашего товарища, или оставить там, как друга пугачёвских бунтовщиков. Потому сразу предупреждаю, никого насильно мы не будем удерживать. Присягать нашему воеводе Андрею Быстрову начнём через час. Все, кто не желает, могут за это время уйти, с вещами, но, без оружия. Зла мы на вас держать не будем, но в бою не пожалеем, коли, под руку попадётесь.
– Те из нас, кто присягнёт воеводе Андрею, – продолжал Иван хорошо поставленным командным голосом, – станут нашими братьями, за них мы пойдём на любого врага, выручим из любой беды. Кто же нарушит клятву, будет казнён, как Иуда. Думайте.
– Почему войска Петра Фёдоровича бунтовщики, – не удержался один из приписных крестьян, – он же наш государь-император.
– Потому, что служат казаку Пугачёву англичане, – не выдержал Палыч и кивнул своему парню, – приведи.
– Что же, сэр Джеймс, – обратился я к представшему перед нашими заводчанами «поляку», – ваша судьба в ваших руках. Быстро и доходчиво объясняете собравшимся свои цели и остаётесь в живых. Иначе, вы мне не нужны.
– Я скажу, – авантюрист-разведчик не собирался умирать за идею в глуши уральской, – я Джеймс Уинслей, британский офицер, прибыл три года назад в Оренбург с заданием организовать восстание против русской императрицы Екатерины Второй. Нас прибыло пятеро, с весьма приличными деньгами, двадцать тысяч фунтов золотом. Мы нашли Емельяна Пугачёва, наняли казаков ему в помощь, дальше вы знаете.
– А вольности крестьянские? – недоумённо прозвучало в полной тишине.
– Мы вам и луну с неба можем обещать, – ухмыльнулся Уинслей.
– Уводите, – махнул
