к вопросу? – удивился Старков.
– Прямое. Наверное, они не такие как я, у вас дети милиционеров же! Вы же тоже знаете, как оно на самом деле, оберегаете их. Вот только они, или такие, как, например, ваш Иван, более–менее спокойно по улицам ходят потому, что как стемнеет, именно мы на детской площадке сидим, и песни горланим под гитары, откуда вы нас, правда, выгоняете постоянно. Мы же не трогаем никого из тех, кто у нас на районе живет! Но представьте, мы встали и разошлись по домам раз и навсегда. И больше не вернулись. Место долго пустовать не будет. Там очень быстро будут сидеть на корточках эти кавказцы. Именно тогда, когда ваш сын будет поздно с учебы возвращаться. Один. Он чужак, не такой как они, с ним церемониться не будут. Он в одиночестве, значит слабее. Еще и иноверец для них в большинстве случаев, то есть вообще не человек. А если это ваша дочь, да еще в мини юбке? С русскими можно творить что угодно. Кстати да, наверное, это расизм. Только обвинять национальные меньшинства в этом у нас не принято.
– Но погодите, можно же сообщить об этом…
– Куда? – перебил Варшавского Алексей. – В милицию? И что милиция может сделать до? Профилактическую беседу провести? Убедите тигра не есть мясо. Нравится вам, или нет, а беспредела не допускаем именно мы, они нас боятся, не милицию. Если зубы показывают, приходится зубы выбивать, а их на место ставить. Милиция прилетит именно после, когда уже есть кого и, главное, за что забирать. Если вашего ребенка уже изуродовали, вам легче будет, что злодеи задержаны?
– Можешь не продолжать, я тебя понял, – ответил Старков. Затем повернулся к Варшавскому: – Яша, не кипятись. В этом он прав. «Палки» считаются и идут в рабочий отчет. Беседы – никому нахрен не нужны.
– Нельзя все сводить к разнице по национальному признаку, – не сдавался Варшавский, хотя уже больше по инерции.
– Никто и не сводит, – ответил Алексей, – это тут вообще не при чем. Абсолютно любой чужак сразу будет замечен.
Варшавский задумался, затем удивленно воскликнул:
– Это что же получается, они нашу работу по профилактике преступлений так проводят?!
– В некотором роде, да, – ответил ему Старков. – Яша, у них каждая группа держит свою территорию, а разница в субкультурах для того и была придумана, что бы подчеркнуть особенности каждой и охранять границы, где она в моде. Они же друг друга раньше никогда не калечили, не убивали… Ну морду кому набьют, фингалами разукрасят, это да. Ерунда все это. А тут появились эти… Ну ты представь реакцию тех же кавказцев, если к ним домой придут русские со своими порядками? Собственно, что представлять–то… В общем мне все понятно, и я рад, что он сам кое что понимал, а не просто кулаками махал. Только так продолжаться больше не должно, это ясно?
– Вполне, – ответил Алексей. – Давно уже пора мне передать эстафету.
– Ладно, Алексей, убедили. Это очень необычная жизненная позиция для молодых специалистов нашего отдела, которую я за свою тридцатилетнюю карьеру здесь еще не встречал. Да, она мне не по душе. Но я не могу назвать ее отрицательной, оттого это даже интересней. –
