попытался там строить плотину, но это ему скоро надоело. Он просто сидел возле родника, смотрел на воду, и вдруг он обнаружил у себя необычный талант. Он умел сочинять настоящие стихи! Маленькие, простенькие, но самые настоящие. Не такие как раньше. Они ему понравились. Мальчик решил сюда приходить каждый день, подумав, что этот родник волшебный. И конечно же без Уильяма. А Джесси и сама не могла. Она сидела с младшим братиком. Что делала Лилли, Гарольд не знал, потому что Лилли никогда ему ничего не рассказывала, а друзей больше у Гарольда и не было.
«Плохой город», – решил Гарри и размечтался, как он обязательно когда-нибудь, уедет из Фулема, встретившего его так неприветливо…
…После Мелкшама и его приветливых соседей с их посиделками и тортиками, фулемские обыватели стали откровенным шоком для Августы и всех, без исключения, детей. С первого же дня местные барышни Августу долго изучали, провожая взглядами, молча, после чего шёпотом принимались её обсуждать, не особо подавая признаки хоть малейшего дружелюбия. И предметами разговоров становилось всё. От шляпки до походки, от возмущения появлением католички до откровенной зависти. И каждый поход в лавку за продуктами становился настоящим испытанием. Особенно угнетало то, что зачуханые обитатели улочки, в рваных башмаках и с грязными ушами, корчили из себя «белую кость и голубую кровь».
Читать тут никто не умел, но вот писать не уставали…
Где-то через неделю в дверь постучали. На пороге стоял полицейский. Он молча оценил Августу и так же молча, кивнув, прошёл в дом.
– Здравствуйте миссис Гудвин, – хмуро поздоровался полицейский, – на вашу семью поступают жалобы.
– Жалобы? – удивилась Августа.
Выбежавшая с кухни Джесси обняла мать и молча уставилась на полицейского.
– Да, жалобы от вашей соседки, мисс Фриды Хокинз, – ответил полицейский доставая из папки бумагу исписанную с обоих сторон.
Августа опешила.
– Пройдите на кухню, присядьте, – проговорила Августа.
– Благодарю Вас, миссис Гудвин.
Полицейский прошёл на кухню, осмотрелся и присел на табурет за стол.
– И так, – начал он, мисс Хокинз утверждает, что Ваша дочь, мисс Джесси Гудвин, два дня назад, в двенадцать часов по полудню вернулась из школы и громко кричала на всю улицу, колотила ей в окно и всячески оскорбляла пожилую даму…
– Бред какой-то… – проговорила растерявшись Августа.
– Мамочка! Это неправда! – чуть не закричала Джесси, но полицейский указал чтобы Джесси помолчала.
– Далее, – продолжал он, – вчера в первом часу по полудню было слышно, что кто-то из ваших детей колотил мячиком об стену, а через пол часа были слышны звуки льющейся за стеной воды. Так же, в два часа по полудню была слышна ругань и грохот бьющейся посуды, – полицейский посмотрел на Августу и прокашлялся.
– Это неправда, – начала оправдываться Августа прижав к себе дочку, – у нас ванная комната с другой стороны дома и… Джесси не учится в школе… пока что. Мы совсем недавно
