раз для увеличения производительности[400]. Некоторые коллеги предостерегали Горбачева, советовали ему не высовываться, но он их не послушал. По словам премьер-министра Косыгина, записка Горбачева произвела эффект “бомбы” на заседании комиссии, занимавшейся подготовкой пленума ЦК по сельскому хозяйству в 1978 году. Однако единственным результатом того пленума, как вспоминал Горбачев, стало предложение увеличить производство сельскохозяйственной техники. Как говорится, “гора родила мышь”[401].
Двойственность Горбачева (вслух он вторил официальной позиции партии, а в глубине души его воротило от многого, что творилось) оборачивалась для него дилеммой, которую метко описал Андрей Грачев: “Что же мог он сделать, как вести себя, не изменяя студенческому прошлому, общим с Раисой взглядам, позициям и надеждам, как не поддаться всей этой рутине, не распуститься, подобно провинциальным ‘вождям’, и не ассимилироваться, при этом никому себя не противопоставляя и не самоизолируясь?”[402]
Ответ здесь такой: совмещать и то и другое Горбачеву не удавалось. Больше того, ни то, ни другое ему не удавалось делать в полной мере. Он действительно противопоставлял себя многим своим коллегам или, по крайней мере, держался от них в стороне и действительно самоизолировался от некоторых из них, но при этом не столько сохранял верность своим и Раисиным ценностям, сколько искусно маневрировал, желая обеспечить блестящее будущее себе и своим идеям. Это объясняет, почему бывшие подчиненные, делясь впечатлениями о Горбачеве на посту первого секретаря крайкома партии, дают диаметрально противоположные отзывы. Другое объяснение состоит в том, что люди, сами рассчитывавшие подняться на такую же высоту или хотя бы сравняться с Горбачевым интеллектуально, просто завидовали ему, а те, кто довольствовался более скромным статусом, были благодарны ему за щедрость, к какой обязывало его высокое положение. Интеллект и высокие нравственные принципы Горбачева вызывали у некоторых людей особенное уважение, а он, в свой черед, проявлял особую заботливость по отношению к ним. С другой стороны, его самомнение и чувство собственной правоты, а также потребность в чужом внимании и восхищении раздражали других – прежде всего тех, кто страдал похожим честолюбием.
Некоторые бывшие коллеги восхищались Горбачевым тогда и восхищаются им до сих пор. Другие ненавидят его сейчас и утверждают, будто ненавидели его с самого начала. Его бывший спичрайтер Иван Зубенко с горечью вспоминает: “Чем ближе его узнаешь, тем больше разочаровываешься”[403]. Но, по словам Виктора Калягина, который тоже хорошо знал Горбачева: “Он молодец был… воодушевлял, шутил, смеялся, спиртного не употреблял. Мысли у него были очень хорошие, прогрессивные”[404]. Виктор Казначеев обвиняет Горбачева в разнообразных грехах, утверждая, что они водились за ним еще в 1978 году и даже раньше: Горбачев никого не слушал; проводил одностороннюю политику; разделял и властвовал;
Горбачев М. С. Собрание сочинений. Т. 1. С. 183–205.
Горбачев М. С. Наедине с собой. С. 217.
Грачев А. С. Горбачев. С. 42.
Из интервью Ивана Зубенко автору, взятого 7 июля 2005 года в Ставрополе.
Из интервью Калягина (и Гоноченко) автору, взятого 5 июля 2005 года в Ставрополе.
