в доме нет телевизора. Ну, вот так мы и живем. И все, что вы видите, это сочащийся водой воздух мышиного цвета, и потому вы уже думаете, что это какой-то иной мир – вот это место в полутьме, которая даже не наполовину свет, вообще-то нет, даже не на четверть.
Вы направляетесь вперед и знаете, что река где-то рядом, здесь, внизу. Вы чувствуете, что спускаетесь к ней, к реке в зеленом потустороннем мире. А морось вроде как прилипает к ветровому стеклу, и потому дворники практически не подбирают ее, а поля вокруг кажутся помятыми и кочковатыми, так что вам мерещатся зеленые танцоры, как если бы они попали под заклинание и упали на землю. Вот как я думаю – о косогорах и откосах, о зеленых лощинах и холмах по обе стороны от вас.
Но вы продолжайте путь. Оставайтесь в долине реки. Когда вы увидите широкий полноводный эстуарий[101], у вас появится ощущение, будто все уносится в море, и вы не будете неправы. Есть изгиб дороги под названием Янкс, потому что три группы американцев попали там в аварию, пока, охваченные благоговейным трепетом, глядели вбок на реку. Будьте внимательны и осторожны! Но продолжайте ехать. И вот вы уже в Приходе, о котором нет ничего более красноречивого, чем первое предложение в первой книге Чарльза Диккенса: «Как много в том коротком слове Приход!» («Очерки Боза», Книга 2448, Пингвин Классикс, Лондон). Это приход в местности под названием Фаха (Faha, что значит зеленый), а не fada, что значит длинный или протяженный, и не orfado, что значит давно, хотя оба верны, и не fat-ha, что значит место, где обжоры едят стоя, и не fadda, как в Our Fadda who Art in Boston[102], хотя и далеко (far), и Отче (Father) тоже содержатся в этом выражении, Фаха, которую половина местных жителей вежливо называет Фа-Ха, а остальные, то есть те, у кого нет времени на произнесение по слогам, издают звуки вроде растянутого блеяния на ноте, следующей за «до-ре-ми», а именно: Фа.
На дороге к Фахе нет указателей. Когда разразился Кризис, и Киаран, первый из семьи Кроу, должен был эмигрировать, он вытащил столбы с указателями, а заодно и указатель на Янкс. Брат Кириана, плиточник Том, взял один из них – на Киллаймер. Потом это стало обычаем. И теперь Фаха неизвестно где. Дорожные указатели с названием Фаха есть в самых разных странах мира, но в Ирландии нет ни одного.
Сначала вы въезжаете в деревню. Церковь дает вам знать, что кто-то добрался сюда прежде вас и воскликнул «Господи Иисусе!», но именно так вы и подумаете. (Если вы читаете американское издание, то восклицание звучит «Вот так так!».) Вы будете смотреть на извилины главной улицы – она же единственная, – и на то, как церковь и улица наклонились к реке Шаннон, ведь эта улица впадает в реку. Церковь стоит боком. Магазины не расположены на одной прямой. Все они стоят вполоборота задними фасадами друг к другу, будто несколько веков назад каждый из них был построен по соображениям жестокой независимости, расталкивая других «плечами», причем всего за одну ночь. Каждое здание пытается иметь лучший вид, ведь сама улица, являющаяся Главной, Магазинной и Церковной одновременно, – изломанная,
Эстуарий (от лат. aestuarium – затопляемое устье реки) – однорукавное устье реки в форме воронки. Расширяется в сторону моря.
Our Fadda who Art in Boston – искаженная строка Our father who art in Boston (
