style="font-size:15px;"> Российская внешняя политика в основном носит бюрократический характер. Мы работаем – и это особенно фатально на Ближнем Востоке – только с властью, но не с контрэлитами, не с обществом. Поэтому Москва и поддерживает до последнего даже обреченные режимы, так как они остаются (точнее, мы сами делаем их таковыми) для России единственным входом для работы в регионе. И даже если ситуация меняется вопреки воле России, Москва очень долго приспосабливается и все время сетует и ищет врагов, вместо того чтобы реагировать. К слову, «Братья-мусульмане», пришедшие к власти в Египте и в некоторых других арабских странах, по недоразумению до сих пор числятся у нас в террористах, с которыми запрещено иметь дело.
Нет в России и соответствующей деловой структуры, которая ориентировалась бы на развитие отношений с исламским миром. Усилия Евгения Примакова и созданного им Российско-арабского делового совета ничем пока не увенчались. Экономические проекты есть, но в основном все до сих пор крутится вокруг военно-технического сотрудничества.
«Нет субъекта развития партнерских отношений Москвы с исламским миром. Это ключевой момент. Ведь Кремль нуждается в такой стратегической проработке. Путин не раз обращался: есть у нас мусульманское сообщество, давайте работайте. Никакого отклика на слова президента. Потом он сказал: давайте идеи, предложения. Опять же – ноль внимания», – с тревогой отмечает Шамиль Султанов, президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир».
«Светлым пятном» стала международная конференция «Исламская доктрина против радикализма», состоявшаяся 25-26 мая 2012 г. в Москве и ставшая хоть каким-то наполнением стратегического диалога России с мусульманами. Исламский мир в лице своих наиболее видных теологов впервые пришел в Россию. Улемы, приглашенные в Москву российским и кувейтским центрами «Аль-Васатыйя» и Фондом поддержки исламской науки, культуры и образования, одобрили усилия России в противодействии экстремизму. Исламские богословы мирового уровня приняли Московскую богословскую декларацию по вопросам джихада, такфира и халифата. Документ стал в один ряд с аналогичными Амманской и Мекканской декларациями. Внешней политики ученые напрямую не касались, но визит таких видных и влиятельных лиц (а богослов в исламском мире – больше чем богослов) все равно был расценен арабскими СМИ как шаг в сторону Москвы, несмотря на ее позицию по Сирии, которая в основном не находит понимания в арабо-мусульманском мире.
Тем самым, несмотря на все сложности и политическую нестабильность в арабских странах, а также отношение к ним России, влиятельные теологи показали свою готовность работать с нашей страной, видя в ней стратегического партнера обновляющегося исламского мира. Российские же мусульмане, сами организовав этот диалог, чуть ли не впервые выступили в роли моста между Россией и исламом.
Кстати, «Аль-Васатыйя» – сегодня единственная
