ресурсы.
Результатом этой политики стал этнофедералистский дизайн, включавший в себя причудливую конфигурацию союзных республик, автономных республик, национальных областей, округов… Никто, включая граждан СССР, всерьез этот дизайн не воспринимал. Всем были понятны механизм и процесс принятия решений (от пятилетних планов развития страны до решений на поселковом уровне), вырабатываемых, принимаемых, реализуемых и контролируемых по линии КПСС – внеконституционной властной структуры, выполнявшей по сути имперские функции. Недаром в СССР не было Коммунистической партии РСФСР. Однако после роспуска КПСС, когда этот имперский гвоздь был вынут из политической системы, этот фантомный дизайн наполнился реальным содержанием, и СССР рухнул. Не в результате катастрофического военного поражения или природного катаклизма. Его растащили политические элиты союзных республик, сформированные в советское время. В этом плане вполне справедливой выглядит квалификация СССР как единственной в мировой истории империи «позитивного действия», т.е. своими руками и ресурсами готовившей собственный конец.
Та же тенденция продолжилась и в Российской Федерации. В ответ на ельцинский призыв «берите суверенитета, сколько сможете унести» фантомные бывшие «автономные» республики предприняли попытку превратиться в реальные субъекты федерации. Что вызвало завистливую реакцию других региональных элит. Возникла реальная угроза целостности государства, и почти сразу эти попытки были пресечены во имя «властной вертикали». Можно подвести промежуточный итог: Россия никогда не была реальной федерацией, ее государственность никогда не работала как федерация «под нагрузкой», реально. Но от советского периода она получила тяжелое наследие этнофедерализма, сложившееся в политической системе, а главное – в головах политического класса и граждан.
Прежде всего, это примордиалистское, этническое понимание нации, в результате чего этническая принадлежность в паспортах записывалась как «национальность», а многочисленные народы страны в обыденном сознании, публицистике и в документах до сих пор понимаются и обозначаются как нации. В Конституцию РФ заведена бомба в виде формулировки, что РФ является многонациональным государством, а не то что сказать – подумать, что РФ является многонародной нацией, требуется колоссальное интеллектуальное усилие. Настолько сильна инерция советской «национальной политики». Более того (но в связи со сказанным выше), в Основной закон записано право этих наций на самоопределение. И это делает вопрос о проблемности перспектив РФ особенно очевидным. И сохранение целостности страны реализуется во многом «технически», в ручном режиме, зачастую внеконституционными методами.
Кому и зачем нужен федерализм? Можно ли построить реальный федерализм? Опыты успешной инженерии в новейшей истории были реализованы, причем – в самых разных условиях:
