свести бедра, как-то прикрыться, но уже через секунду все опять сменилось мутной поволокой и безвольной апатией.
Девчонка была под наркотой, и мне почему-то было совершенно не жалко наркоманку-шлюшку, которая выступит таким сомнительным товаром.
– Девственница, – объявил ведущий, чем тут же заставил меня усомниться в своих выводах. – Все дырочки не тронуты и открыты для любых ваших капризов.
– Две тысячи баксов, и мы смотрим, как Борис дерет ее в жопу, – раздался незнакомый механический голос, озвучивая первую ставку.
Амбал, который щипал девчонку за сосок, как-то противно улыбнулся. Сразу стало понятно, кто здесь Борис.
– Три тысячи. Борис трахает ее рот, Анатолий вначале отлизывает, а потом двойное анальное.
Второй амбал выкатил к стулу с жертвой (а именно так я именовал сейчас девчонку) столик, похожий на те, что используют в ресторанах, и, сдернув белое покрывало, обнажил целый арсенал секс игрушек.
– Пять тысяч за большое дилдо, цепи и зажимы на соски, и посмотрим на это прямо сейчас, – ошеломил меня динамик. – А потом по кругу со всеми участниками аукциона. Узнаем, сколько в нее войдет членов. Плачу сверху еще двадцатку, если после того, как мы обкончаем эту сучку, ее можно будет убить.
Я рывком поднялся с кресла.
Какого хуя я вообще тут делаю и куда попал?
Мозг очень быстро сообразил, что ни фига это не добровольная шлюшка. Девчонку явно откуда-то украли, накачали наркотой и выставили на потеху публике. Действительно не поспоришь – развлечение на любой вкус.
Судя по тому, что ставки прекратились, собравшиеся были согласны с планом неизвестного покупателя.
Амбал, тот, который Борис, потянулся к зажимам для сосков и не без удовольствия на собственном лице направился к несчастной. Ведущий начал отсчет для объявления победителя аукциона.
– Двадцать пять тысяч раз…
Я поднялся… – Двадцать пять тысяч два…
Уже хватался за ручку двери, чтобы свалить отсюда, когда раздался болезненный стон.
Хриплый, вырвавшийся из груди жертвы, протяжный и прошибающий насквозь. Душу словно в мясорубке провернуло от этого звука, а яйца болезненно сжались, потому что я хотел повторения этого звука.
Не отдавая себе отчета, я вернулся на кресло и с мучительной ненавистью к самому себе уставился, как на девчонку нацепили второй зажим. Она выгнулась дугой от боли и застонала еще громче.
Никогда не думал, что могу кончить от звука, но сейчас был именно тот случай, потому что она стонала там, а я был готов начать дрочить здесь.
Анатолий развязывал путы на руках девчонки, и я уже знал сценарий, по которому пойдет эта пьеса. Ее отдерут во все дыры, кто захочет и как захочет, а потом реально грохнут.
– Двадцать пять тысяч…
Впрочем, меня это уже не устраивало.
– Тридцать
