сработаетесь – там посмотрим.
Лизе было уже двадцать шесть, она окончила бакалавриат и училась в заочной магистратуре. Бывшая спортсменка, подававшая большие надежды, она получила серьезные травмы в аварии и почти два года пролежала в корсете, потом пошла на юрфак. Худенькая, резкая, с длинными, почти до пояса, светлыми волосами, Лиза сразу поразила Валентина тем, что в ней не было ни капли сексуальности. Не обаяния, не изящества, не того, что могли бы счесть красотой, – а именно «женского очарования». Она была коллегой, с ней было легко. А потом она оказалась редкой умницей, смекалистой, хваткой, она прекрасно вела дела, никогда ничего не забывала, умела ладить и с подследственными, и с потерпевшими, и с начальством, могла успокоить и разговорить любого свидетеля, на нее можно было положиться в любой момент, и, когда шеф как-то завел разговор о том, что имеется новая кандидатура, Валентин чуть не послал его к черту. Шеф хмыкнул, но больше к этой теме не возвращался.
Если бы не Лиза, было бы в сто раз тяжелее.
– Держи.
Она поставила на стол две чашки кофе, снова уселась, с удовольствием, жмурясь, как кошка, отпила из одной.
– Только окно закрой, нас хозотдел сожрет, если что.
Валентин какое-то время смотрел на свою чашку, потом решился:
– Помнишь Рязанцева?
– Ну еще бы, – поморщилась Лиза. – Что, прилетело за подписку? Я говорила, что не стоило. Сидел бы, как все остальные сидят. Он не палатку обнес.
– Нет, – Валентин поднял голову, посмотрел в ее невероятные зеленые глаза. Поначалу он думал, что Лиза носит линзы. – У меня сегодня была его мать.
И насладился сполна удивлением, появившемся на ее лице.
– Он совершеннолетний, – недоверчиво дернула плечом Лиза. – Какая мать? Откуда мать?
– Ну, мать есть у каждого… Если что, сам Рязанцев не против. – В коридоре кто-то поскребся под дверью, потом отошел. – Она почему-то уверена, что он не виноват. Не так, – Валентин поправился, – не в смысле – что это не он. Что он не насиловал.
Лиза выпрямилась, поставила на стол уже пустую чашку, даже ногу спустила. Валентин ждал – ему было важно услышать ее мнение.
– Погоди, – сказала Лиза, хотя он и так молчал. – Что значит – он не насиловал? Экспертиза, признание, показания потерпевшей, свидетелей и ППС. Там работать, по сути, не с чем, одни протоколы. Ты ее допросил, или так, без протокола?
– Или так. Понимаешь, она считает, что нет события.
– Что? – отрывисто переспросила Лиза. – Тебе точно пора домой. Состава?
– События, – терпеливо повторил Валентин. Не для нее, для себя: ему необходимо было еще раз проговорить все мысли вслух. – Не было изнасилования. Был половой акт. По взаимному согласию. Понимаешь? Не было трупа, просто пьяный лежал…
– Что-то ты путаешь, – прищурилась Лиза, – или экзаменуешь. Но ход ее мыслей мне ясен. Адвокат уже позвонил?
– Нет,
